Рябиновая невеста

При свете дня случившееся вчера уже не казалось чем-то чудовищным и страшным. Скорее, глупостью, в которую она почему-то так сильно поверила. А то, что ей привиделось вчера в темноте, могло и вовсе не быть правдой. Недаром же говорят: «У страха глаза велики». Она долго рассматривала красный камень, что дала ей колдунья. Он был совершенно обычным, похожим на камни в других её украшениях, и это тоже успокаивало.

Но к вечеру прискакал гонец с вестью, что король Тибрайд пострадал на охоте — упал с лошади и сильно ушибся. Весь замок всполошился, как потревоженный улей, гадая, что же будет дальше. Гонец не смог ответить, насколько серьёзны раны короля. Но когда к закату прибыла повозка, на которой лежал бледный и окровавленный король, и его осмотрел личный лекарь, стало понятно, что дело плохо.

Как рассказали те, кто был на охоте рядом, чёрный вепрь взбесился: вырвался из западни, в которую его загнали ловчие, и бросился прямо на короля. К несчастью, Тибрайд не успел ещё изучить повадки своего нового коня, и это стало роковой ошибкой. Молодой жеребец, увидев разъярённого вепря, взвился на дыбы с такой силой, что, как пушинку, выбросил короля из седла. И это падение оказалось крайне неудачным.

Риган стояла вместе с другими дамами у дверей в королевские покои и не чувствовала ни ног, ни рук. Её колотило от осознания того, что это всё, видимо, её вина.

Тибрайд велел позвать всех найтов, и за закрытыми дверями срочно собрался Янтарный совет. Все ожидали, что на смертном одре Тибрайд назовёт наследником своего сына. И толстый коротышка Хейвуд стоял рядом с Риган, совершенно равнодушно взирая на то, как королевский двор погружается в печаль. Она никогда его не любила, ведь трудно вообще придумать более мерзкое и бесполезное существо, чем её племянник. Да и в замке вряд ли найдётся хоть кто-то, кто бы хоть немного его любил. Разве что королева-мать. Но мать Риган вообще замечала только своих сыновей, дочь всегда была для неё пустым местом. Когда родился Хейвуд, мать была просто счастлива — династия продолжилась первым же младенцем мужского пола. Хотя то, что выросло из этого младенца, любить было невозможно. Но бабушка не замечала его недостатков. Зато Риган презирала племянника всеми фибрами души и надеялась всегда, что у Тибрайда будут ещё дети, а Хейвуд лопнет от обжорства или отравится сыром, например. И вот сейчас всё говорило о том, что на её глазах воплощается в жизнь худший из её кошмаров.

Риган знала, что, если трон займёт Хейвуд, замужество за Нье'Омахом будет для неё не самым страшным наказанием. Уж Хейвуд припомнит ей все издевательства и детские шалости! И словно в подтверждение этих мыслей он посмотрел на неё оценивающим взглядом и произнёс:

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

− Когда он умрёт, я стану королём. Так что ты будешь называть меня Его Величество. И целовать мне руку. Можешь уже начинать учиться, — хмыкнул он.

— Когда он умрёт, — эхом ответила Риган, подчеркнув слово «когда». — А пока не кликай беду.

Вышел лекарь и тихо шепнул королеве-матери, что Его Величество вряд ли доживёт до утра. А Риган молча отошла к окну.

«Ты не хочешь замуж за старика? Так ты и не выйдешь. Твоя свадьба расстроится ещё до завтрашнего заката. Вот так ты и узнаешь».

Она посмотрела вдаль, на алую полосу заката, закрыла глаза и подумала о словах колдуньи. Значит, вот как всё исполнилось! Истинно говорят — бойтесь своих желаний! После случая с жеребцом, найт Нье'Омах сразу же впал в немилость. И, если король умрёт, уже никому не придёт в голову отдавать ему Риган. В этом больше не будет ни смысла, ни пользы.

А Хейвуд… Он сделает то, что ему скажет регент. А регентом, скорее всего, станет королева-мать. Ну, а она выдаст дочь замуж за того, кто будет удобен ей, и это точно не Игвар! Как же всё плохо-то!

И Риган вдруг снова подумала об Истинном боге.

«Сделаешь, что он скажет. И всё получишь, красавица. Будешь всем миром править… если захочешь. Любого мужчину получишь. И выйдешь не за старика, выберешь себе хоть принца, хоть короля».

Править всем миром? А почему бы и нет? Тогда не надо будет бояться, что её снова продадут замуж за чьи-нибудь охотничьи угодья или серебряные рудники. Вот чего она по-настоящему хочет! Самой решать, что ей делать дальше.

И, едва она это осознала, сзади распахнулись двери и из них вышел герольд в окружении найтов с печальными лицами.

− Король Тибрайд умер. Да здравствует король Гидеон! — произнёс герольд твёрдо и чётко.

Наступила тишина, в которой раздался удивлённый возглас Хейвуда:

− Как это, король Гидеон?! А я?! Это мой трон! Я должен стать королём!