Рябиновая невеста

Олинн вздрогнула. Голос пришёл из ниоткуда. А там, где её голова касалась коры дерева, кожа даже покрылась мурашками, будто от старой липы ей передались тревога и предупреждение.

Да и не будто…

Олинн взглянула вверх, чуть прищурилась, отрешилась от красок угасающего дня и в тот же миг увидела над кроной липы лёгкое сияние. И чем дольше она смотрела, тем ярче оно становилось: вокруг ствола, вокруг ветвей, вокруг каждого листочка сиял особенный свет, золотой с зелёным, словно воздух в лесу, пронизанный солнечными лучами.

И этот свет уходил ввысь, в небо, и проникал под землю, сплетаясь с корнями других деревьев и трав. Олинн дотронулась ладонью до ствола и увидела, что и вокруг её руки есть точно такое же сияние, и, прикасаясь к дереву, оно сливается с его светом, и в этот момент Олинн начинает слышать голос леса. В любой момент, в любом месте. Достаточно просто захотеть…

Она знает, куда ты направилась… Торопись… Она догоняет тебя…

Олинн погладила ствол липы, поблагодарив за подсказку, встала и направилась к Гленну. Тот уже выторговал лошадей и еды в дорогу, а на предложение хозяйки одного из домов остаться на ночь, лишь взглянул на Олинн.

Видение отозвалось покалыванием в пальцах. Если они останутся здесь, Риган сожжёт эту деревню дотла.

И Олинн отказалась от ночлега, хотя поспать в нормальной постели очень хотелось.

− Благодарю, но мы очень торопимся.

− Только мимо Броквилла не езжайте. Лучше понизу, над озером, − напутствовала их женщина, указывая дорогу.

− А что там? В Броквилле? — спросила Олинн, взбираясь на лошадь.

− Да нехорошее место. Люди там гибнут. И скотина. Даже птицы не живут, − женщина вздохнула и приложила ладонь ко лбу, щурясь на заходящее солнце. — Там схуна была, такая же, как наша, да не так давно сгорела… Вот то пепелище будто напиталось дурной силой. Оно всё ширится и ширится, скоро, видать, и вторую дорогу перекроет…

И женщина сотворила пальцами охранный знак. Гленн ответил тем же, посмотрел на Олинн и произнёс, приложив руку к сердцу:

− Благодарю, хозяюшка! Доброго вам здоровья!

Тронул лошадь, не став задерживаться. А, когда они отъехали подальше, Олинн спросила:

− Что там на самом деле? В Броквилле?

− Сумрачный лес.

− Сумрачный лес?

− Видимо, Риган побывала там со своими ищейками. Да ты и сама всё увидишь. Фрэйи могут его видеть.

Он показался, едва дорога спустилась с холма вниз. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, но вокруг было ещё достаточно дневных красок. Гленн указал рукой в сторону, и Олинн пригляделась. Поначалу показалось, что это просто лес, но потом…

Она даже моргнула.

Зелень исчезла, и вместо неё проступила совсем другая картина, изнанка.

Камни. Пепел. Туман стелется по земле…

И деревья стоят неживые, чёрные, с узловатыми ветвями, воздетыми вверх, словно руки… Нет вокруг них золотисто-зелёного света, и повсюду из земли тянутся серые нити, будто огромный паук в центре этого тёмного пятна плетёт ловчую сеть.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

− Ох, Луноликая! — пробормотала она в ужасе.

− Там, где погибли фрэйи или заклинатели, остаётся такое пепелище, − печальным голосом произнёс Гленн, взглянув сочувственно на Олинн. − Это как дыра в земле. И сквозь неё в наш мир могут приходить твари вроде призрачных гончих, а то и ещё что похуже. Этих язв много по всей Балейре, они тянут из нашей земли сок, становятся всё шире и шире, и всё меньше рождается в наших семьях зеленоглазых детей.

− И как это остановить? — тихо спросила Олинн.

− Нужно остановить Риган и отрубить головы её приспешникам. Но, пока у неё на руке кольцо — она неуязвима. Были попытки её убить, но все безуспешные. И погибло немало тех, кто думал, что её можно убить кинжалом или ядом.

− Ты когда-нибудь слышал имя Лирия? — Олинн обернулась к дяде.

− Лирия? — удивился Гленн. − У твоего отца, Вилфа, была сестра. Лирия Нье'Тинэн, твоя тётя. Из Миндейла. А почему ты спросила?

− Моя тётя? — в ответ удивилась Олинн. — И… что с ней случилось?

− Это… печальная история, − ответил Гленн, − а нам нужно торопиться. Рядом с Сумрачным лесом нельзя оставаться долго. Этот туман отравляет душу, лишает воли, утаскивает туда, и потом, знаешь, что остаётся от человека? То, что паук оставляет от мухи. Но ты видела Гидеона, так что объяснять не нужно. Едем!

Он стегнул лошадь, и Олинн последовала за ним.