Рядом с Фрунзе

Ташкент лежит в долине Сыр-Дарьи. В городе с богатым историческим прошлым примерно 300 тысяч жителей. На самом высоком месте города возвышается мощная крепость, господствующая над окружающей местностью. В то время крепость имела большое тактическое значение. В самом центре города расположен музей. Однажды, прогуливаясь по городу, бойцы зашли в музей. Здесь они познакомились с чудесной резьбой по дереву, осмотрели картины, скульптуры, всевозможные находки, рассказывающие об историческом прошлом города.

Особенно оживленно было на базаре. Восточный базар представляет собой соединение мелких и крупных рынков с разнообразными зрелищными балаганами, будками, толкучкой,— словом, со всем тем, на что можно поглазеть, и где можно что-нибудь купить. Для иностранца развлечением было уже то, что он слышит этот несмолкаемый гул и видит эту суетливую толкотню.

В одном месте торгуют своими изделиями китайцы, в другом — татары. Разодетые в меха киргизы, сверкая глазами, предлагают лошадей, коз и других животных. Настоящих покупателей почти нет, зато на каждом шагу встречаются зеваки и любители просто прицениться.

Бойцы разглядывали изделия одного кожевника, когда Бартфаи вдруг вздрогнул и, не ска-

зав никому ни слова, локтями расталкивая толпу, бросился в сторону. Агоштон дал знак бойцам следовать за Бартфаи. Все думали, что их друг решил вмешаться в какую-нибудь историю.

Прорвавшись сквозь толпу, бойцы увидели Пишту Бартфаи. Он широко раскинул руки, словно намереваясь обнять кого-то. Перед ним стоял пожилой мужчина с корзиной в руке, он смущенно разглядывал Пишту. Вдруг, выпустив корзину из рук, он вскинул руки и со слезами в голосе воскликнул:

— Сын! Сыночек!

— Отец! Папа!

Они крепко обнялись. Бойцы молча столпились вокруг них, растроганные неожиданной встречей отца и сына вдали от родных мест.

— Отец, я так счастлив. Вот уж не ожидал,— быстро говорил Пишта, не выпуская отца из объятий.

— Глазам своим не верю! Ты как сюда попал, сынок?

— А мы получили известие, что ты убит. Бедная мать, если бы она знала, вот радость-то! Она, наверное, уж и надежду потеряла видеть нас в живых.

— Пошли-ка лучше к поезду, — тихо проговорил Агоштон. — Там поговорите. — И он увлек их из толпы.

— Смотри-ка! — сказал Шаркёзи повару, показывая на Пишту и его отца. — Отца встретил здесь на базаре. Устрой-ка для них пир горой.

Весть о встрече отца и сына молниеносно разнеслась по всему эшелону. Не прошло и нескольких минут, как в их купе битком набилось народу. Начались бесконечные расспросы. Бой

цы перебивали друг друга, желая поскорее обо всем узнать.

Накормив досыта старика, бойцы попросили его рассказать о пережитом. Долго, до самого вечера, говорил старый Бартфаи. Слушатели не разошлись бы до утра, если бы Шаркёзи не приказал оставить отца и сына одних.

Теплая улыбка легла на суровые лица бойцов, словно они провели несколько приятных часов дома, в кругу семьи. Мечты не знают расстояния...

ХИТРОСТЬ БАСМАЧЕЙ

В маленьком заброшенном домике по приказу главаря банды собрались басмачи. После окончания совещания из низенькой хибарки лениво выходили люди с неприветливыми, угрюмыми лицами. Главарь банды Бахрамов и его заместитель отошли в сторону, чтобы еще раз детально обсудить план действий на ближайшие дни.

— Это ты здорово придумал. Только бы красные не пронюхали о наших планах, а то конец всему, — льстиво говорил заместитель главаря.

Думал же он совсем другое. Клял на чем свет стоит этого Бахрамова, который, кажется, вот-вот лопнет от самодовольства. А придумал-то всего-навсего такое, до чего каждый бы мог додуматься.

— Это приказ!—прервал Бахрамов мысли заместителя, и тот с готовностью и покорностью наклонил голову.

— Словом, поняли друг друга! Думаю, для Фрунзе это будет сюрпризом. Хотя его и считают великим полководцем, но на этот раз мы его перехитрим. Пусть думают, что я его для совета или в гости пригласил. А уж остальное, дружище, наше дело. — Бахрамов хлопнул заместителя по плечу. Оба громко расхохотались.

— Влетит птичка в клетку, а выпорхнуть не сможет.

— Хорошенький сюрпризец приготовили мы Фрунзе и всем красным, — поддакнул заместитель.

— А я их встречу на условленном месте, скажу, что мы хотели бы перейти на сторону Красной Армии.

— Если они на эту удочку клюнут... — начал было заместитель.

— А почему бы и нет, — перебил его Бахра-мов. — Вечно ты фантазируешь. Ерунда. Пора б уж знать. Счастливая случайность, немножко ловкости, и все пойдет как по маслу.

— Когда мы обо всем договоримся, я нарочно громко скажу: «Итак, договорились. Да

здравствует Советская власть!» В этот момент ты врываешься со своими людьми и заставляешь Фрунзе и сопровождающих сдаться. Оружие применять только в исключительном случае. Понятно, коллега? Недурно, если и мы пойдем поспим, а то люди еще подумают, что мы уже делим добычу. До завтра! Ты будешь моим посыльным. Да приведи себя в порядок. Пусть Фрунзе видит, с кем имеет дело.