Рядом с солдатом

— А помните «Флейту-позвоночник»? — спросил Бурлюк и поднялся с кресла: —…Версты улиц взмахами шагов мну… — Он замолчал, вспоминая забытую строфу.

Но Лыткин тут же продолжил:

…Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
Выдумалась ты, проклятая?!

— Да, да! Правильно! Вы отлично знаете Маяковского. А он ведь был у меня здесь в гостях. Мы гуляли по Нью-Йорку. — Бурлюк задумался. — Сейчас я работаю над большим портретом Володи, скоро закончу. Хочу подарить его вам, советским людям.

…Наше знакомство с городом продолжалось. Снимать нам не разрешили.

Наш посол в Вашингтоне Литвинов посоветовал:

— Пользуйтесь случаем, знакомьтесь со страной, поезжайте в Голливуд, посмотрите киноиндустрию. А пока — осваивайте Нью-Йорк.

Мы приехали в этот шумный мирный город, повидав свои разрушенные города, после сурового военного Лондона, из жизни, шедшей на грани со смертью, переполненной трагизмом и человеческими страданиями. И поэтому нас оглушил мир, покой, веселый, как нам казалось, городской шум. А мысли и чувства американцев были так далеки от бушующей на планете войны… Остро ощущались внешние контрасты. Фронтовые города и город, не знавший воздушных тревог. Люди суровые, озабоченные, встревоженные — у нас, и беззаботные, как нам казалось, здесь. Разруха, нищета, скудные пайки — у нас, и изобилие здесь.

— Как-то раз я спросил таксиста, есть ли в Нью-Йорке нищие.

— Нет. Запрещено. Но каждый может делать свой бизнес. Продавать спички, чуингам, шпильки. Покупают их только для того, чтобы помочь этим несчастным. Так сказать, нищета, узаконенная делом. Вы не можете просить милостыню, но можете научить этому собаку — это тоже бизнес.

Проезжая мимо дешевого кинотеатра, шофер па секунду задержался. В дверях стояли люди, одетые героями фильмов ужаса, — Франкенштейн и доктор Джекиль.

— Бизнес! Но не нищенство…

Потом, когда мы проезжали мимо монумента на углу Бродвея и Центрального парка, Николай спросил водителя, кому памятник.

— Не знаю. Сейчас подъедем, прочитаем. Подъехали. Прочитали: «Христофор Колумб».

На одном из приемов в среде молодых ученых Халушаков спросил:

— А как вы относитесь к Теодору Драйзеру?

— А кто это такой? — осведомился в свою очередь молодой преуспевающий ученый.

…От Нью-Йорка до Лос-Анджелеса четверо суток езды. Наконец поплыла за окнами залитая лучами заходящего солнца экзотическая Калифорния. Удивительное ощущение, будто я здесь когда-то уже был…

Голливуд! Легендарный, сказочный киногород. Когда-то я, работая киномехаником, «крутил» в Саратове голливудскую продукцию по три сеанса каждый вечер. И вот оказался в этом царстве фильмов, где живут Чарли Чаплин, Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс, Рудольф Валентино…

Голливуд, предместье Лос-Анджелеса, расположился в ложбине между гор. С вершины, от Обсерватории, живописный вид на город, дальше в дымке — Санта-Моника и за ней сверкает на солнце Тихий океан. Он всего в восемнадцати милях отсюда.

Не успели мы как следует прийти в себя, как посыпались приглашения. Фирма «Уорнер Бразерс» предлагает посетить студию и посмотреть новые фильмы. «Двадцатый век фокс» приглашает просмотреть у себя в ателье последний боевик и встретиться с исполнителями. Мистер Голдвин просит проконсультировать фильм о Советском Союзе, который он снимает. Режиссер Фрэнк Капра предлагает посмотреть его документальный фильм «Прелюдия войны» и высказать свое мнение. Популярный композитор и дирижер Поль Уайтмэн, «король джаза», как его прозвали о Америке, ждет нас вечером на своем концерте.

С нами встретился и долго разговаривал о последних событиях на Восточном фронте Леон Фейхтвангер. Он тосковал по Германии, высказывал свою ненависть к Гитлеру. Мы присутствовали на съемках фильма «По ком звонит колокол» и беседовали с актерами, воплотившими на экране образы героев романа Эрнеста Хемингуэя, кинозвездами Ингрид Бергман и Гарри Купером. В павильоне снимались эпизоды в юрах. Разговор был коротким, в перерыве между съемками, но очепь интересным. Все хотели знать, как скоро будет повержена Германия и когда же наконец откроют наши союзники Второй фронт. Мы рассказали о том, как познакомились с Ингрид в Лондоне, под бомбежкой, как дрожали слезы на ее ресницах в момент взрывов за стеноп кинотеатра, где показывали фильм «Интермеццо», как стоически смотрели картину лондонцы. Знаменитый комик Боб Хоуп показал нам этюды из своей веселой роли в будущем фильме.

…Фрэнк Капра и Литвак — фронтовые режиссеры в форме полковников американской армии — показали нам свой фильм «Битва за Россию». Когда увидел вдруг свои севастопольские кадры, мое сердце так забилось, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Что с вами? Вам нехорошо? — спросил меня по-русски сидевший рядом полковник Литвак.

— Нет, просто разволновался. Увидел родной Севастополь, снятый мною в сорок втором году, в дни последнего штурма.