Рядом с тобой

Руками за голову схватился, качается, как пьяный. И вдруг Яха упала со скамейки прямо лицом в асфальт. Она частенько так делала: чуть что не по ее – сразу в обморок. Я выбежала во двор, а Салман плачет над матерью.

– Ты когда-нибудь убьешь ее! – кричит отец.

Глянула я на брата, а он белый, глаза безумные. Я, конечно, сказала, что его мать умеет притвориться, когда ей нужно, но он мне не поверил, он очень любит Яху. Я его понимаю, я тоже очень любила свою маму. Отец запретил ему выходить со двора, и он не выходил. На следующий день он пришел ко мне – мы с Любой тогда жили в маленьком старом доме, слева от нового, большого, я тебе рассказывала. Его сейчас нет, недавно снесли, он бомбежек не выдержал, треснул. Приходит и просит дать Гале длинную телеграмму, я заплатила за нее почти семь рублей. В этой телеграмме он написал, что любит ее и обязательно вернется. Еще написал, что его увезли силой, что должны отправить в армию в Германию и чтобы она помнила их волшебное слово. Что это за волшебное слово, я не знаю – наверное, любовь… За четыре дня, что был дома, он написал ей шесть писем, я отправила их из Грозного, с главпочтамта, и только сейчас узнала, что она по тому адресу уже не жила.

– Зарган, можно, чтобы Галя писала на твое имя на главпочтамт, до востребования? – спросил у меня.

– Можно. И что мне с ними делать?

– Будешь мне пересылать.

Почти полгода я ездила на главпочтамт, но писем от Гали не было. Из армии он вернулся ровно через два года, летом. Сказал, что Галя вышла замуж, и уехал в Москву. Там он закончил институт и остался работать. Потом забрал к себе Руслана. Знаешь, он сильно изменился. Стал злой, вспыльчивый, часто ссорился с родителями – они требовали, чтобы он женился, невест ему подыскивали, а он Галю любил – говорил мне об этом. Салман приедет, побудет пару дней, Яха ему мозги проест – и он уезжает. Много всего привозил, а как я родила сына, так вообще завалил его подарками. Приедет – и сразу ко мне. Часами играет с моим Турпалом, а когда тот уснет, сядет и смотрит на него. Много о Гале говорил – ему надо было о ней с кем-то говорить. Просил съездить в Харьков, узнать, что там у них и как. Адрес дал – улица Пушкинская, 69, он его получил в адресном бюро, когда заезжал после армии. В восемьдесят седьмом году, в начале осени, Люба ехала с подружками в Москву и решила заехать к Гале. Она не могла вспоминать об этом без слез. Быстро нашла дом, подружки остались возле подъезда, а она поднялась в квартиру. Дверь открыл мужчина.

– Здравствуйте, я приехала к Гале.

– А ну пошла отсюда!

– Кто там?

– Да какая-то цыганка! – и дверь закрывает.

Подружки Любу еле успокоили, так горько ей было. Я Галю не виню, мы же ее тоже прогнали ночью, да еще с ребенком, – я тебе писала. Не мы прогнали, а Яха, мы просто ничего не могли поделать. Ох, как это горько, но ничего уже не изменишь.

Люба приехала в Москву и все рассказала Салману. Он подошел к шкафу, открыл его, вынул коробки с игрушками, сложил в большущую сумку и молча вышел из квартиры. Вернулся с пустой сумкой. Люба в окно видела, что он высыпал коробки на детской площадке. Перед первой войной он вернулся в Аргун, работал прорабом. Он строил дома, но свой дом так и не построил. Он только рисовал его. Часто сидел задумчивый, никого не слышал. Руслан говорил, что иногда он на него злился – мол, почему не поедешь к своему сыну, не проведаешь? Снова накупал подарки, но уже не выбрасывал. Завел кота, симпатичного, рыжего, толстого, назвал Никитой. Говорил, что такой кот был у Гали, а потом потерялся. Никиту убило, где и как, мы не знаем – после очередной бомбежки он не пришел домой. А в начале второй войны к воротам подъехал танк и во двор ворвались злые как черти солдаты. Старший дуло автомата к моей спине приставил и говорит:

– У вас в доме бандиты, – а сам за меня прячется, – показывай, а то твои мозги будут на земле!

– Да какие бандиты, – кричу я, – тут только старик отец и брат!

Отец и Салман во двор выбежали, а солдаты то ли пьяные, то ли обколотые, затворами передергивают. Слышу – дуло уже не упирается в спину. И вдруг крик:

– Салман! Братишка!