Рядом с тобой

Следующий день такой же, как и предыдущий. Я завтракаю с Ханной и мамой. Затем мы едем к Мадлен, где Эрин впихивает в нас второй завтрак. Мы гуляем в нашем любимом парке, обходим людный Конгресс-стрит. Никто из местных не обращает внимания на «отрубленные головы» и снующих повсюду ведьм.

Ханна останавливается возле музея Ведьм.

– Может, побродим там? – Она указывает на мощные двери, у которых собралась небольшая толпа туристов с буклетами в руках.

– Мы там были тысячу раз, – отвечаю я.

На уроках истории мы постоянно делали здесь проекты на одни и те же темы.

Ханна вздыхает.

– Хочу запомнить тут все до мелких деталей. Пенелопа говорит, что ее мама – потомственная ведьма. И здесь упоминается их фамилия.

Смотрю на Мадлен, она пожимает плечами. Треть города – потомственные ведьмы, ничего удивительного.

– Хорошо, – соглашаюсь я и беру обеих за руки.

Когда мы с Ханной возвращаемся домой, она засыпает на ходу. Чарли тут же отводит ее умыться и спать. Я поднимаюсь в свою спальню и принимаю душ. Чуть позже, мы договорились с Мадлен встретиться. Я собираюсь пролезть в ее окно и провести с ней ночь, когда Эрин и Джош уйдут в соседний дом. Генри все еще в Салеме, поэтому мы решили вести себя тихо. Непривычно тихо.

Я почти уже собрался, когда мама тихо постучала в дверь моей спальни.

– Стайлз.

– Да, мама?

Она выглядит уставшей.

– Мы можем поговорить?

– Конечно. – Я жестом приглашаю ее сесть на кресло.

Она садится, складывает руки на коленях и молчит.

– Что-то случилось? – нетерпеливо спрашиваю я, присаживаясь на кровать.

Мама отрицательно качает головой, но отвечает противоположное:

– Думаю, да.

– Что еще? – Мои плечи и руки напрягаются.

– Это связано с деньгами, с бизнесом твоего отца.

– Мама. – Мое дыхание сбивается.

Я чувствовал, я знал, что что-то не так. Боб предупреждал меня. Мама виновато смотрит мне в глаза.

– Мы с папой ничего не говорили тебе. Но у него давно появились проблемы. Несколько отелей пришлось продать, некоторые… просто прогорели.

Мне ничего не остается, только слушать.

– Твоему отцу предложили вложиться в один проект, чтобы хоть как-то держаться на плаву, но… – Она качает головой. – Очень неудачно вложение. Твой папа потерял почти все.

– Что? – Я не верю своим ушам. – Так мы банкроты?

– Не совсем так. Папа позаботился о вас с Ханной, милый. Этот дом, он теперь твой. Есть счета, на которых есть деньги, чтобы вы смогли учиться с Ханной. Стайлз, милый папа обо всем подумал. Но…

– Бизнесу конец, – заканчиваю я. Мой голос спокоен.

В душе я злюсь на себя за то, что совершенно ничего не видел и не замечал.

– Да, – подтверждает мама. – Квартиру папы в Бостоне я уже продала.

– Так… – я с трудом сглатываю, пытаясь понять всю суть ситуации. – У нас ничего нет?

Мама смотрит на меня с мольбой в глазах. С мольбой, чтобы я понял.

– Ничего. Но у тебя есть этот дом, бостонская квартира, машина. Деньги, которые папа оставил. Стайлз, все не так ужасно, как кажется.

В ее словах есть резон. Когда люди разоряются, они остаются ни с чем. Абсолютно. Но отцу удалось сохранить для нас крышу над головой и кое-какие счета в банке.

– Но это все еще не укладывается в голове. – Я встаю с кровати и начинаю ходить по комнате взад-вперед. – Папа столько лет вложил в это дело. Что могло случиться?

Смотрю на маму, но она прячет глаза. Она знает.

– Что? – требую я.

– Я уже объясняла тебе. Неудачное вложение.

Твою мать! Я ни черта не смыслю во всем этом.

– Боб предупреждал меня. Когда папа попал в больницу, он пытался объяснить мне, он говорил, что что-то происходит, и очень волновался.

– Да, – отвечает мама. Ее пальцы нервно теребят жемчуг на шее. – Я уже была в курсе, незачем было вмешивать во все Боба.

– Он уже уволен?

Мама кивает.

– Черт. Что это….? – Я хватаюсь за волосы. – А офис?

– Стайлз. Все отдано, продано. Ничего нет. Я покажу и объясню тебе все, каждую деталь.

– Не стоит. – Я трясу головой из стороны в сторону. – Куда вложился отец? И что на счет мистера Прайса? Он тоже в этом участвовал?

Может поэтому у них со Стивом все так напряжено? Возможно, у моего друга финансовые проблемы в семье. А я даже этого не заметил. Я не замечал ничего вокруг себя, сосредоточенный только на собственных мыслях и боли.

Но реакции мамы другая. При имени мистера Прайса ее глаза вспыхивают.

– Что, мама? – прошу я, подходя ближе к ней. – Что еще?

Она поднимает глаза.

– Кевин слишком доверял ему. – Ее слова звучат слишком обреченно.

– Они много лет работали вместе. Что пошло не так? – Я все еще пытаюсь понять.

– Запомню одну вещь, Стайлз. – Мама поднимается с кресла и подходит ко мне. Ее теплая ладонь накрывает мою щеку. – Не доверяй людям. Они предают. Всегда предают.

В ее словах столько горечи, что мое сердце, уже который раз за последние пару дней, пропускает удар.

– Мама. – Я произношу одними губами. – Он предал его?

Она устало кивает.

– Да, он и папин адвокат. Они провернули весьма неплохое дело за спиной твоего отца.

Не может быть. Нет.

– Но они были друзьями, столько лет. – Мои аргументы смешны.