Рядовой для Афганистана

– Взвод, становись! Равняйсь! Смирно! – командует взводный. – Получен приказ «Совершить лыжный марш на пятнадцать километров и провести боевые стрельбы из автомата». Получать оружие! Вперед, солдаты…

Глава VII. Афганистан. Начало мая, 1985 год

– Подъем, «духи»! Хватит спать, вставайте, «дедушки» знакомиться с вами будут!

«Началось», – догадался я и растолкал Виктора.

Мы стоим посреди ночи, в центре нашего кубрика, к которому уже начали привыкать, как к дому родному.

– Ну, ча-а, «слоны», рассказывайте кто вы, откуда прибыли? Почему такие борзые с первых дней? – сказал один длинный ефрейтор «дед» со смуглым лицом и играет длинной цепочкой с ключами от оружейки. Это гвардейский ефрейтор Чайковский, сейчас он дежурный по роте.

– А ча, рассказывать, мы вроде знакомы, уже пятый день во второй роте! – как можно смелее огрызнулся я.

Витек смотрит в пол.

– Прилетели мы из Гайжюная, отдельный учебный парашютно-десантный батальон связи. Я – Саня Одуванчиков с Урала, а это мой друг… Витька, – сказал я и косо посмотрел на друга, – говори… – шепнул я Витьку.

– Я Виктор Кинжибалов, с Алтая, – проснувшись, ответил Виктор.

– Так! Парашютисты, гордые, лабусы! Запомните «духи», для простоты общения ваши позывные: первый будешь Одув, а второй Кинжбек! Ясненько?

– Да мне как-то по…! Мы не лабусы и уж точно не «духи», – здорово разозлился я и зарычал, – «духи» «за колючкой», в чалмах ползают!

– О-о, ничего себе, «душара» борзый, давно я таких не видел! – сказал длинный ефрейтор, подошел ко мне сбоку и взял меня за шею.

Я смело смотрю ему прямо в глаза и размышляю «Тощий, сволочь, легко можно завалить с первого удара, но нельзя, из уважения. У парня много боевых выходов, раз он начал говорить первым, за всех «дедов».

Длинный с усмешкой отпустил меня, а потом неожиданно размахнулся своей цепочкой и попал мне между ног. Удар приходится вскользь по мошонке, но мне хватает, и я с трудом сдерживаю слезы.

– Борзый и не воспитанный, – добавил ефрейтор сквозь зубы.

– Слушайте оба внимательно, – с кровати встает еще один «дед» ефрейтор, Колян Бонько, – мы до года летали, и вы будете! Сильно вас мучить никто не собирается, но сигареты, если любой «дед» попросит, всегда должны быть. Так заведено, еще до нас!

– Все что ли? – встрял еще один «дед» рядовой, Ваня Кашин. – Пусть ХБ и носки мне стирают, мы по-черному шуршали, и они будут!

– А чай «дедушке» принести и печенья в постель – этого никто не отменял. Уважать старость надо! – поддержали его остальные, покачивая выбритыми затылками.

– А блинчики на боевых, кто нам будет жарить? – замычал «дедок» интеллигентного вида, Кочнев Юра.

Мне стало смешно и интересно, ого, блинчики на боевых жарят, весело! «Черпаки» не спят, внимательно наблюдают за развитием ситуации.

– Ну что, молодежь, все всосали, вопросы есть? – подошел к нам младший сержант Ваня Невдах, поигрывая своими кругленькими мускулами.

Старшина Калабухов молчит, соблюдая полный суверенитет и нейтралитет.

– А для начала посмотрим, как вы умеете отжиматься. Упор лежа принять, встать на кулачки! – скомандовал сержант Землянухин.

Мы молча подчинились команде старшего по званию, в конце концов, качка – это спорт, а не унижение.

«Много их, «дедов», целых двадцать три, – размышляю я, – правда отъявленных беспредельщиков, человек пять, остальные под ними «шестерят» или дуркуют, так называемые ротные шуты, злые гномы. «Черпаков» двенадцать человек. Эти волчата помалкивают, но по принципу стремления к сильному, всегда на стороне «дедов». Это правильно. С «черпаками» придется драться. В итоге мы двое против тридцати пяти закаленных и пропеченных солнцем десантов, – продолжаю я размышлять и делаю, наверное, уже полсотни отжиманий».

– Встать, смирно! Пресс к осмотру! – скомандовал сержант и сделал несколько отточенных ударов в живот мне и после – Витьку. Больно бьет, сволочь, если у моего смелого и угрюмого дружка выступили слезы.

– Ладно, пусть спать идут, наверное, хватить на первый раз, – несмело встрял в середину представления Петя Петров, наш «комод».

– Чего ты Петя вякаешь, забыл, что ли свое «духовство»? Не мешай салаг воспитывать! – заворчали «деды».

– Мы так и не услышали, все ясно? «Душары», – не унимается Невдах, – «фанеры» к осмотру! – закричал он и сильно ударил меня в грудную клетку отточенным ударом кулака.

Я не успеваю поставить блок, но все же немного отклоняюсь назад и гашу силу удара. Сержант переключается на Витька, проделывая с ним тот же финт.

– Дежурный по роте на выход! – внезапно закричал дневальный «на тумбочке», оповещая приход в казарму дежурного по батальону офицера.

– Всем спать, рота отбой! Сдохли, – прорычал Калабухов.