Рядовой Рекс

– Наших уже не найти, – тяжело вздохнул Громов. – Все там. – Он посмотрел на потолок. – От старого состава роты только мы с тобой и остались. Ну, Санька, прохиндейская твоя душа! – еще раз стиснул его Громов. – Теперь уж пойдем вместе. До Берлина! А помнишь, как в Сталинграде?

– А рукопашную в сорок первом?

– А под Курском?

– Стоп-стоп-стоп! – поднял руку Галиулин. – Вечер воспоминаний устроите в другой раз. А сейчас, сержант Мирошников, помогите устроиться вашему командиру, и ровно через час, – посмотрел он на часы, – прошу вас, товарищ майор, ко мне.

Час пролетел, как одна минута. Едва Виктор распаковал чемодан, прикрепил в своем закутке семейную фотографию и накормил Рекса, как прибежал посыльный. Он уважительно посмотрел на Рекса и, сильно окая, прохрипел:

– Просили поторопиться. Сказали, чтоб без собаки.

– Хор-рошо, – раскатисто ответил Виктор. – Без собаки так без собаки. Сидеть! – бросил он Рексу и обернулся к посыльному. – Ты чего хрипишь-то? Простыл?

– Так точно. Простыл, – безнадежно махнул он рукой.

– Под березкой стоял? Со связисточкой? – лукаво погрозил пальцем Виктор.

– Никак нет, – смутился посыльный. – Искупался. В Одере.

– В Одере? Вот это да! Неужели дошли?

– Дошли, товарищ майор. Разведка вовсю шурует на том берегу. На обратном пути напоролись на мину. Лодка – в щепки, а мы – вплавь.

– Доплыли все?

– Все. Только командира малость контузило. Еле слышит. И головой трясет.

– Кто такой? Может, знаю?

– Едва ли. Старший лейтенант Ларин…

– Ларин?! – тряхнул его Виктор. – Не врешь?

– Да вы что, товарищ майор, – поморщился от боли посыльный. – Зачем мне врать-то?

– А ну быстрей! – повернул его к двери Виктор. – Веди прямо к нему.

– За тем и пришел, – заторопился посыльный. – Сейчас он у полковника на докладе.

Давненько посыльный не видел таких бегунов. Майор Громов летел по штольне, как к олимпийской медали. Он вихрем ворвался к Галиулину, на ходу козырнул и бросился к вскочившему со стула молодцеватому офицеру.

– Игорь! Ларин! – стиснул его Виктор. – Ты?! Ну надо же! Нет, такое бывает только на войне: за один день две встречи. И какие!

– Ты забыл, кто такие встречи устраивает, – с улыбкой заметил Галиулин. – Надеюсь, помнишь, как я тебя свел с капитаном Мараловым?

– Еще бы.

– Ты с ним связь поддерживаешь?

– Конечно. Он где-то на нашем направлении.

Наконец Виктор выпустил Ларина, усадил на стул, сам пристроился напротив и, вглядываясь в измученное лицо Игоря, начал расспрашивать:

– Как ты? Что ты? Кто с тобой из наших?

Игорь виновато улыбнулся и показал на ухо.

– Громче. Пожалуйста, громче. Я очень рад! Честное слово!

Виктор прокричал вопросы в самое ухо.

– Из тех, кто был на Днепре, в роте никого нет. Но ребята пришли стоящие. Хорошо показали себя на Висле. Сейчас прощупываем левый берег Одера.

– Давайте об этом позже, – попросил Галиулин. – Надо перекусить и отметить встречу, – он сдернул со стола газету. – Как говорится, чем бог послал.

– Вот это да! – изумился Виктор, увидев бутылки с иностранными этикетками. – Контакты у вас, вижу, неплохие.

– А ты как думал! На то мы и разведка.

Когда отлегло на душе и друзья, отодвинув стаканы и тарелки, расстегнули воротнички, Галиулин с нажимом сказал:

– Так я – о контактах. Сейчас это самое главное. На левом берегу действует несколько наших разведгрупп. Некоторые – в немецкой форме. Но расчет на то, что в хаосе отступления им без труда удастся ловить рыбку в мутной воде, не оправдался. Оборона у немцев плотная. Дисциплина железная. За паникерство и пораженческие настроения вешают на телеграфных столбах. В войсках, да и в народе усиленно распространяется лозунг: «Мы были у стен Москвы, но города не взяли. И русским не видать Берлина». Сопротивление действительно невиданное. Как следствие – большие потери с нашей стороны. Перед разведотделом армии поставлена задача снизить эти потери. Способ – древний как мир: своевременно сообщать об узлах сопротивления, минных полях, тайных аэродромах, районах максимального сосредоточения войск.

Неторопливую речь Галиулина прервал зуммер.

– Слушаю, – снял он трубку. – Да… да… Плохо! – побледнел Галиулин. – Очень плохо! Ни в коем случае. Пост не снимать! Будем искать. Будем думать.

Галиулин швырнул трубку. Встал. Рванулся к двери. Вернулся. Снова сел.

– Прокол, – посмотрел он на Виктора. – Серьезный прокол. Еще позавчера две группы должны были вернуться с западного берега Одера. Они работали в глубоком тылу, трижды выходили на связь, передали чрезвычайно важные сведения, а потом – будто в воду канули. Сейчас вот сообщили, – кивнул он на телефон, – что в эфире по-прежнему пусто, прошли все сроки выхода на связь, и предлагают снять пост. Я запретил. Снять пост – значит вычеркнуть их из списка живых. А в каждой группе по десять человек. Какие будут предложения?

Виктор облизнул разом пересохшие губы и решительно встал.

– Надо искать! Может, у них раненые, может, блокированы, может…