Рядовой Рекс

Генерал не удержался и так громко выругался, вспоминая всех немецких матерей, а заодно и их бога, позволяющего производить на свет таких подонков, как Гитлер, что все притихли. Лишь Рекс тихонько подвывал, не в силах оторвать глаз от щенят и их матери.

– Да заткните вы ему глотку! – снова сорвался на крик генерал. – И без него с ума сойти можно!

– Ко мне, – не очень строго позвал Виктор. – Сидеть.

Рекс изломанно повернулся, с трудом переставляя ноги, подошел к хозяину и с деревянным стуком сел.

– Повторяю задачу, – взял себя в руки генерал. – Вот фуражка. Дайте ему понюхать – и пусть ищет.

Виктор взял небольшую, почти детского размера фуражку с невысокой тульей и лаковым козырьком, подержал, повертел, зачем-то понюхал сам – явственно пахло потом и стариком. Потом дал понюхать Рексу. Тот все понял, подобрался и навострил уши.

– Ищи! – приказал Виктор.

Рекс походил по комнате, подскочил к столу и вскинулся на стул с высокой спинкой.

– Так, – одобрительно крякнул генерал, – значит, сидел он здесь. Дальше?

Рекс снова обошел вокруг стола и двинулся к двери в соседнюю комнату.

– Что там? – спросил генерал у Ленке.

– Личные покои.

Рекс царапнул дверь. Виктор распахнул створку, и они оказались в небольшом кабинете с широким диваном. Рекс тут же метнулся к дивану.

– Пока все совпадает с вашим рассказом, – заметил генерал.

– Я не врал, – опустил голову Ленке. – Все так и было.

– Дальше! – торопил генерал. – Куда он потом делся? Куда ведут следы?

Рекс крутился около дивана и никак не мог понять, чего от него хотят.

– Следы обрываются, – сказал Виктор.

– Как это обрываются?! – повысил голос генерал. – Если человек вошел в эту комнату, значит, он должен быть здесь. Не мог же этот тип испариться! А если вышел, то и следы должны вести куда-то наружу.

– Я с ним поговорю, – опустился на колени Виктор. – Он постарается.

Виктор снова и снова подносил фуражку к самому носу Рекса и что-то говорил на ухо. Генерал нетерпеливо фыркал, что, мол, за фокусы, но Виктор не обращал на него внимания.

Наконец Рекс понял, чего от него хотят. Он покрутился около проплешины на полу, где когда-то лежал ковер, и верхним чутьем повел за собой хозяина. Сперва он вышел из комнаты, постоял около стола и решительно двинулся к лестнице. Виктор едва поспевал за ним, а сзади пыхтел генерал. Выскочили в небольшой дворик. По ноздрям шибануло запахом гари, бензина и распускающихся листьев. Рекс даже зажмурился и тут же потерял след. Но Виктор поднес к его носу фуражку. Рекс встряхнулся и уверенно побежал к зияющей посреди двора воронке. Обежал ее, гавкнул и, аккуратно подобрав хвост, сел.

– Все, – сказал Виктор. – Дальше идти некуда.

Генерал молча обошел воронку, потыкал палкой в пепел, выковырял золотистую пуговицу, поднял, повертел в руках и подозвал Ленке.

– От мундира?

– Так точно.

– А это? Кажется, заколка? – заметил он обгоревшую проволочку.

– Заколка, – кивнул Ленке. – Ее заколка.

– Просеять весь пепел, – приказал генерал подошедшим офицерам. – Прощупать каждую пядь земли. Значит, вы уверяете, что здесь сожгли именно их? – обернулся он к Ленке.

– Да, – кивнул немец. – Именно их.

– Ладно, – устало махнул рукой генерал, – разберемся. В конце концов кое-что можно установить и по костям, а мы их уже забрали.

Он подошел к Виктору, пожал ему руку, забрал фуражку и, как бы между прочим, спросил:

– Вы хоть поняли, по чьим следам шли?

– Нет, – искренне ответил Виктор.

– В этой воронке сожгли труп Гитлера.

– Да вы что?!

– И не только. Ева Браун пошла с ним до конца.

– А кто это?

– Последние три дня – его жена… Они приняли яд и велели себя сжечь. Свидетели уверяют, что так и сделали. Но я сомневаюсь. А вдруг Гитлер удрал и сожгли кого-то другого? Рекс помог убедиться в том, что у этой воронки Гитлер был. Если он не исчез каким-нибудь таинственным образом, то сожгли именно его. Спасибо! – еще раз пожал он руку Виктору. – Ваш Рекс просто молодчина. Полковник Галиулин! – позвал он. – Думаю, что майора надо представить к награде. А это, – протянул он Виктору плитку шоколада, – Рексу. На словах передайте благодарность от имени командования, а сладкое – от меня лично. Жаль, что поздно встретились, – улыбнулся он на прощание, – а то бы обязательно сманил к себе.

Снова перебежки, яростные схватки, бои за каждый дом… И вдруг – тишина. Нет, не та тишина, которая бывает перед артналетом или сигналом к атаке. Это была та долгожданная тишина, за которую полегли миллионы русских солдат.

Разведчики сгрудились на чердаке дома, откуда только что выбили эсэсовцев, и завороженно смотрели на красное полотнище, развевающееся над куполом рейхстага.

– Что это? – спросил молоденький ефрейтор.

– Это? Это – победа! – устало ответил Громов.

Он понимал, что нужно сказать что-нибудь возвышенное, но не мог совладать с душившими его слезами. Как всегда, выручил Рекс – он вскинулся на грудь хозяина, и Виктор зарылся лицом в его пропахшую порохом шерсть.

Глава XXXI