Рядовой свидетель эпохи.

Здесь прямо-таки напрашивается сравнение дневника княжны Ва- сильчиковой с «Дневником остарбайтера» В.Баранова, опубликованным в журнале «Знамя» N5/ 95 г. Остарбайтеры — это рабочие, попавшие в Германию (угнанные, завербованные обманом) из оккупированных немцами районов СССР. Автору второго дневника 18 лет. Это сравнение поможет ощутить всю социальную пропасть, разделяющую жизнь простого человека, которого немцы «освобождали» от большевизма, и русской аристократки, добровольно служащей у немцев. Вот несколько типичных записей в период октябрь 1943 г. — январь 1944 г. Некоторые записи сделаны ими в один и тот же день.

М.Васильчикова: «...4 октября. Обедали с Йозиасом Ранцау, послом фон Хасселем и сыном последнего... Суббота 13 ноября. Кофе у сестер Вреде. Были: Зиги Вельчек, автогонщик Манфред фон Браухич и кинозвезда Дженни Джуго...» «...Вторник, 16 ноября. Ужинала сегодня у Год- фрида Бисмарка в Потсдаме...» «...Пятница, 19 ноября. Ужинала с Риэлтером фон Эссеном (из шведской миссии) и его женой... Подали устрицы...» «...Пятница, 24 декабря, Сочельник... Вечерами мы теперь играем в бридж. Ходила ко всенощной в часовню... Потом пили шампанское и закусывали бисквитами...» «... 1 января 1944 года... В комнате у Татьяны (сестры) была зажжена елка. Мы отпраздновали Новый год и ее день рождения шампанским и слойками с вареньем».

В.Баранов: «... 1 октября, пятница. Кончился месяц германской жизни в Лейпциге. Мне показалось, что прошли года. На лицо я сильно изменился, а тело — одни кости, недавно взвешивался — было 52 кг с кандалами (рабочая обувь) и всей одеждой, когда дома было 58 кг, без кандалов.

За неделю дали зарплату курящим по 15 сигарет, а остальным по 1 марке и 13 пфеннигов. Воровали коченья и делили между собой...» «...25 октября, понедельник... Чайный котел в лагере (в лагере остарбайтеров, не в концлагере) эксплуатировался целые сутки, приносили кто что, и капусту, и картошку, и бураки, и брюкву, и редьки... Одного из слесарей полицай поймал в городе в то время, когда ему (русскому) немка давала кусок хлеба. Хлеб был забран. Немку оштрафовали ...» «...13 ноября, суббота... Короста или чесотка охватила большую половину лагеря. Редко, у кого ее нет. Шмавганец так ею изуродован, что не похож на человека...».«... 18 декабря, суббота... Сегодня работали до 1 ч. дня. Придя в лагерь бегали до ямы за очистками. Я сварил себе небольшую кастрюлю и поел. Многие варили картофельные очистки, они во много раз лучше брюквенных». «...31 декабря 43 г., пятница... Вечером варили брюкву, очистки...» «...1 января 1944 г., суббота. Встали часов в 9 утра... Целый день варили в печке кто что имел: брюкву, капусту, бураки и очистки. Шумели, ругались, вспоминали, скучали. И наконец собрались идти по картошку...».

Вот такая разная была жизнь на неметчине у двух русских людей.

В записях 43 года начинают преобладать впечатления о бомбежках Берлина, испуг, растерянность, отчаяние. Есть и более существенная информация к размышлению, например, такая:

«Воскресенье, 24 октября... Я получила новое срочное задание: перевести заголовки под большим количеством фотографий останков около 4 тыс. польских офицеров, расстрелянных Советами и найденных в Катынском лесу под Смоленском нынешней весной ... Переводы должны быть готовы через два дня». (Для передачи президенту Рузвельту через Турцию.) Каковы были эти заголовки, княжна не пишет. Более того, она упоминает вскользь о том, что катынский фотоальбом погиб при бомбежке.

А мне думается, исчез он потому, что, как говорится, был шит белыми нитками. К этой дневниковой записи о катынском альбоме имеются обширные комментарии старательного брата (самый обширный комментарий во всей книге и именно к ее русскому изданию). Видно, что комментатор очень хорошо чувствовал политическую ситуацию в России в начале 90-х годов, знал, что нужно добавить, чтобы дневник охотнее опубликовали у нас. Но первые же строки комментария позволяют усомниться в правдивости немецкого сообщения о расстреле в Катынском лесу поляков. Читаем настр.114: «...За шесть месяцев до этого, 13 апреля 1943 г., немецкое радио сообщило, что в массовой могиле, в Катынском лесу, близ Смоленска, на оккупированной территории СССР обнаружены тела многих тысяч поляков, главным образом офицеров. Все были убиты выстрелом в затылок — традиционная чекистская техника казни. Немцы немедленно обвинили Москву в этом преступлении и назначили комиссию по расследованию, состоявшую из врачей из 12 нейтральных или оккупированных Германией стран».