Рядовой свидетель эпохи.

Сын же их, Аркадий, примерный ученик, увлекающийся биологией, общественник-комсомолец, надежда семьи, призванный в армию после окончания 10 класса осенью 1940 года, пропал без вести в первые дни войны у самой западной границы в районе города Замбрува. Всю свою последующую жизнь Мария Алексеевна, Николай Васильевич и их дочь Людмила Николаевна безутешно скорбили о нем...

Тут я забежал далеко вперед. До этих времен тогда было еще очень далеко, шел только безмятежный 1940 год, и впереди у нас был прощальный лагерный костер.

Тот прощальный лагерный костер 1940 года, оказавшийся последним пионерлагерным костром в моей жизни, помнится и сейчас. Пионервожатый отряда Володя Романов поручил нам двоим — мне и Владимиру Балакиреву, моему однокашнику-детдомовцу, разработать и осуществить военизированную операцию у костра с выстрелом из винтовки. Мы эту операцию задумали так: выроем заранее около выбранного места для костра на сухом месте одиночный окоп, один заберется в него с винтовкой, другой закроет его и замаскирует сверху, и когда все расположатся около костра, и он торжественно будет открыт и зажжен, из окопа неожиданно возникнет боец-пограничник с винтовкой и пальнет в небо. Задумали — сделали.

Присмотрели заранее в недалеком Шипинском лесу полянку на возвышенном сухом месте, вдень, когда должен состояться костер, во время «мертвого часа» после обеда перенесли туда кроватный деревянный щит размером, примерно, метр на два, аккуратно, разметив по щиту, сняли дерн, оставив бортики для опоры щита, вырыли окоп глубиной метра полтора, вынутую из окопа землю отнесли на щите в сторону и разбросали. Яму закрыли кроватным щитом, сверху на него положили аккуратно дёрн. Натаскали дров, хвороста, для того, чтобы им закрыть место засады, разыграли по жребию, кому кем быть и встали в дозор ждать прихода отряда. Как только отряд показался на дороге к месту будущего костра, приподняли щит, мой напарник залез с винтовкой в засадный окоп. Я тщательно замаскировал засаду. На щит аккуратно положил дерн, сверху — хворост, разжег на месте будущего костра маленький костерок и стал подносить дрова для костра, не подпуская никого к тому месту, где лежал хворост, следя за тем, чтобы никто не расположился совсем рядом с замаскированным окопом и не обнаружил раньше времени нашей засады.

Потом было торжественное краткое открытие прощального лагерного костра, сказано несколько слов о том, что международная обстановка очень тревожна, что каждому надо быть готовым к защите своей Родины. Затем слово предоставлено было мне для прочтения стихотворения о пограничнике в дозоре. Подложив весь хворост с нашего тайника в костер, прочитал небольшое стихотворение, особенно громко выкрикнув последние слова — условный сигнал к тому, чтобы пограничник восстал из засады. Так и случилось: земля разверзлась, из-под земли возникла фигура, замаскированная ветками, прозвучал выстрел вверх. Затея удалась на славу. Аплодисменты, крики восторга были искренними и продолжительными, пионервожатый был очень доволен, позднее не раз благодарил нас.

С теплым чувством вспоминаю многих сотрудников Ростовского городского пионерского лагеря 1937 — 1940 годов, кто создавал нам условия для интересного, здорового, жизнерадостного летнего отдыха. Елену Сергеевну Горскую, начальника пионерского лагеря, она, выполняя свою хлопотливую должность, иногда покоряла нас красивыми, умелыми прыжками в воду с высокого трамплина; Анну Александровну Соловьеву, старшую пионервожатую, командовавшую всегда, всем и всюду, Андрея Васильевича Соловьева, физрука, Михаила Соколова, военрука, руководителя стрелкового кружка, Нину Птицыну, Володю Романова пионервожатых последнего лагерного сбора.

Большая роль в организации отдельного детдомовского пионерлагеря 1938 года принадлежала новому нашему завучу Сергею Михайловичу Иванову. Он как-то незаметно появился в то лето, в лагере с нами не был, занимался, наверное, ремонтом детдома и подготовкой помещении к зиме. Но дальше вся наша жизнь была связана с этим необыкновенно энергичным, интересным человеком, практически весь день проводившим среди детдомовцев. С его появлением дело, начатое ростовскими комсомольцами в 1936 году, приняло устойчивое прогрессирующее продолжение. Множились различные кружки, появился стрелковый, физкультурный, музыкальный, драматический кружки. Всех ребят распределили по мастерским: кого в сапожную к дяде Сереже Бухвостову, кого в столярную к Касаткину Ивану Михайловичу. Девчата все и раньше работали в швейной мастерской, шили что-нибудь для себя.