Рядовой свидетель эпохи.

Там все всегда было под охраной и сохранилось в первозданном виде. Помещения, где располагались военные учреждения, окна, двери были целы, кровля, фундамент, внешний и внутренний вид постоянно поддерживались в образцовом состоянии. Самый близкий для москвичей пример — Петровский дворец на Ленинградском проспекте, в Москве, что почти напротив аэровокзала. В нем с 1923 года до осени 1941 года и с 1956 года до 2002 года располагались многие службы, подразделения и руководство Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского. Московский нынешний мэр и московское правительство сделали один из самых позорных шагов своей деятельности, отняв в 2002 году у Воздушной академии этот дворец, перенаселив тем самым другие корпуса академии. Ходят слухи, что дворец приватизирован, неясно, правда, кем, и очень сомнительно — сохранят ли новые хозяева дворец в том виде, в котором его бережно многие десятки лет сохраняла ВВИА имени Жуковского.

Судя по тому, как бесцеремонно московская власть прихватила другую территорию, принадлежащую ВВИА имени Н.В.Жуковского удома № 12/8 по Петровско-Разумовской аллее, в котором размещаются три факультета академии, и построило вплотную к этому историческому корпусу (в нем во время войны Марина Раскова формировала женские авиационные полки), какую то экзотическую чертовщину, Петровский дворец нынешняя алчная московская власть не сохранит. Это было сказано к слову. Возвратимся же снова к 1930-м годам.

Тогда же, в 1937 году, ростовские детдомовцы устремились в первую очередь на чердак, на крышу храма, к куполам по узкой пристенной кирпичной лестнице где, как хорошо было известно по опыту постоянного лазания по башням Яковлевского монастыря, должны были гнездиться голуби, галки, стрижи, летучие мыши. Это всегда привлекало, голуби, приготовленные на костре, были в те годы редкой дичью, деликатесом, желаемым дополнением к не очень обильному детдомовскому столу. Оперившихся птенцов постоянно кто-то пытался приручить, безуспешно конечно, само лазание по чердакам, по крышам, по барабанам куполов было одним из любимейших развлечений мальчишек — детдомовцев в то время.

Между тем дело быстро дошло до варварского разрушения внутреннего великолепия Храма Спаса на Песках. Стали исчезать иконы, но детдомовцы, я уверен, к этому никакого отношения не имели. Над этим, наверное, поработали люди из числа окрестных жителей, понимающих толк в древней живописи. Мы же, детдомовцы, как я припоминаю, были грешны в том, что приватизировали, если говорить современным языком, несколько позолоченных резных деревянных столбов- обрамлений, притащили их в детдом и украсили ими сцену нашего зала, где происходили собрания, вечера, репетиции художественной самодеятельности. Ни железные решетки, ни доски, ни половые плиты, ни кресты с прихрамовых могил нам не были нужны. Вандализм внутри храма длился несколько месяцев.

Детдомовцы в основном обосновались наверху, добравшись до главного купола. Помню, как однажды удивился, увидев на главном куполе довольно широкое, в один кровельный квадратный лист, отверстие. Еще накануне, осваивая крышу храма, мы с кем-то размышляли, как бы проникнуть внутрь главного купола, посмотреть, что там находится. А на другой день видим: путь туда открыт. Позднее стало ясно — кто-то еще вслед за нами, а иногда и опережая нас «осваивал» храм. Теперь в главный купол можно было залезть. Сначала каждый, кто мог туда забраться, побывал в куполе из любопытства, посмотреть, что в нем, или взглянуть оттуда на город, на озеро, на заозерье. Потом купол стал местом, где можно было спокойно поиграть в карты. На спички, на порох, на скудное денежное достояние, на пайку хлеба. Затевали порой беготню по всему храму, кирпичные бои возле него, среди могил. Потом, по чьей-то подсказке из взрослых местных жителей, переключились на раскапывание склепов.

ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ

Спустя много лет после тех детдомовских событий, где-то в начале 1960-х годов в путеводителе по архитектурным памятникам Ростова — Ярославского В.С. Баниге мне встретились такие строки, заставившие призадуматься: