Рядовой свидетель эпохи.

В 50-х годах XIX века архимандрит Спасо-Иаковлеского монастыря Поликарп при переделке пола в подвале Спасской церкви обнаружил гроб с телом основательницы обители княгини Марии. Гроб, тело и одежда усопшей сохранились нетленными. Могила была снова заделана. Место захоронения княгини Марии и князя Глеба в настоящее время неизвестно».

Напомним, что в книге Б. Эдинга, о которой был разговор выше, говорилось, что место погребения княгини Марии после ее раскопки архимандритом Поликарпом стало известным. Можно предположить, что церковнослужители решили не раскрывать конкретное место погребения княгини Марии с целью либо уберечь могилу от гробокопателей, либо, наоборот, с целью продолжать предавать забвению имя княгини Марии и ее сына Глеба и не допустить установки памятника на ее могиле. Загадка пока остается неразгаданной.

Сведения из летописи, приведенные В.И. Вахриной говорят и о том, что князь Глеб, сын княгини Марии, стал не только сторонником покорности монголо-татарам, но также сторонником тесного союза с ними во имя сохранения Руси на время вассалитета Орды и защиты Руси от врагов с Запада. С этой целью, надо полагать, он согласился и на женитьбу на внучке хана Батыя. Рождается предположение, что на эту женитьбу его благословила и мать княгиня Мария, смирившись с неизбежностью. Но не все иерархи Православной церкви, тот же епископ Игнатий, видимо, были согласны с такой политикой князей и своими методами боролись с ней. Включая забвение имени князя Глеба и княгини Марии. Эта версия вместе с первой нашей версией требует, конечно обстоятельного изучения.

Глава 3. В ПЕРВЫЕ ГОДЫ ВОЙНЫ

ЧЕРНАЯ ВЕСТЬ

Весть о начале войны я услышал утром 22 июня 1941 года часов в семь—восемь. Светлой ночью на 22 июня мы — детдомовцы Ростова — Ярославского завершали многодневный туристский поход по соседнему Петровскому району, побывав на остатках древнего Сарского городища. Возвратившись в свою «вотчину» — Яковлевский монастырь, несмотря на бессонную ночь, мало кто лег спать. Бродили по старинному монастырскому парку, делились впечатлениями о только что завершенном походе. В этот момент из открытого окна детдомовской канцелярии и послышалось слово «война».

То ли местные власти оповестили об этом администрации учреждений города, то ли другим каким-то путем, но именно утром о воине знали в Ростове — Ярославском. Я думаю, о войне тыловые города могли знать и из междугородних телефонных сообщений, поступающих из западных городов. Еще тяжелый смысл слова не дошел до сознания, а подсознательно всего передернуло, как электрическим током. И когда по радио было объявлено на 12 часов важное правительственное сообщение, мы уже знали, о чем оно будет...

Внимательно слушали мы выступление наркома иностранных дел В.М.Молотова, притихшие и серьезные. На всю жизнь запомнились проникновенные слова, сказанные им в конце своего выступления: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами».

Самым старшим из нас было по 16-ти лет, и этим летом мы должны были из детдома выпускаться.

Выбор, куда податься после выпуска из детдома, окончательно еще не был сделан, но было ясно — надо продолжать учиться, приобрести хорошую специальность. Манила давно уже авиация, летная школа, но приглашал в свои стены только авиационный техникум в городе Рыбинске, объявления о приеме в этот авиатехникум были расклеены в школе. Летные школы в тот год начали принимать, видимо, только выпускников спецшкол ВВС, о свободном наборе в них никаких сведений не было, ни в «Комсомолке», ни в других центральных газетах...

Прежний привычный ход жизни сразу изменился. С мальчишескими забавами разом было покончено, организованного летнего отдыха не предвиделось. Детдомовский коллектив вскоре включился в работы под девизом «Все для фронта, все для победы». Работали то на заготовке торфа, то на сборе ягод для госпиталей, то еще на каких-то работах. В перерывах между этими работами съездил в Ярославль, в аэроклуб, разведать, не будет ли туда набора. Не предвиделось. Побывал в обкоме комсомола — ничего не прояснил. Послал письмо в «Комсомольскую правду» с просьбой помочь поступить в летную школу. Ответили — действуй через военкомат, но с ним у нас не было никакой связи, детдомовцы покидали детдом задолго до призывного возраста. После всех этих усилий послал заявление в Рыбинский авиационный техникум. Как отлично окончившего семилетку, сразу зачислили в техникум без экзаменов. Срок прибытия в техникум — 29 августа.

В один из последних августовских дней отправились туда вдвоем, вместе с моим одноклассником Юрием Власовым. До Ярославля на пригородном поезде, дальше — на пароходе.