Рядовой свидетель эпохи.

Сгорело танков 6; 4 — СУ-83; (так в документе, в действительности — СУ-85 -В.Ф.); убито 2 человека, раненных прибыло — 8. Прибыло невредимых — 7.

Без вести пропало — 13: капитан Новиков, сержант Пурин, сержант Мамедов, мл. сержант Чириков, мл. сержант Мурдин, сержант Трехала- ев, лейтенант Николаев, лейтенант Чужемилов, сержант Алексеев, ст. сержант Федоров, сержант Земновский, мл. сержант Черкасов.»

Этот трагический список я привел здесь полностью с надеждой на то, что он может помочь родным и близким этих людей выяснить их дальнейшую судьбу после описанных событий.

В политдонесении, на котором мы остановились выше, все фамилии названы полностью. Три из них я сократил по своей инициативе, сознавая то, что им, если они остались живы после войны, близким и знакомым будет неприятно читать такие подробности об их фронтовых делах. Кроме того нет полной уверенности в том, что в политдонесении, написанном по горячим следам, все изложено так, как было в действительности. Наконец несомненно, что они искупили свою вину последующим своим участием в организации и обеспечении боевой деятельности танкистов. До конца войны оставалось еще более 7 месяцев. Капитана И. я знал, он продолжал нести штабную службу и в период боев 183 ТБр во время боев в Восточной Пруссии в том же звании и в той же должности. В сержантской среде танкистов о нем сложилось неблагоприятное для него мнение, как о командире, который может послать подчиненного без особой надобности на верную смерть. С таким случаем я столкнулся и сам весной уже 1945 года в Восточной Пруссии.

Рассмотренное выше политдонесение, думаю, довольно типично для военного времени. Оно о многом говорит и между строк. Об организации и структуре управления боевой операцией танковой части. О том, что проще всего поставить подразделению боевую задачу в общих чертах и не задумываться об обеспечении решения этой задачи, полностью положиться на исполнителя. Так обычно и поступал плохой командир, что и было, я считаю, в рассмотренном случае. Хорошо видно, чем это кончается. Кстати, надо заметить, что начальник политотдела части писал политдонесения о боевой деятельности части независимо от боевых донесений командира части. Подчеркивал в нем партийно-политическую и нравственную сторону деятельности бойцов и командиров, участвовавших в бою, что хорошо и видно из приведенного выше.

Из политдонесения не прямо, косвенно, видна все же и вина в трагическом исходе боя на салдусском направлении комбрига 183 тбр и командира 10 ДТК. Первый, находясь в боевых порядках бригады перед вызовом к комкору не знал хорошо боевой обстановки, не чувствовал надвигающуюся катастрофу, после вызова к комкору не позаботился о том, чтобы штаб бригады продолжал ему докладывать через штаб корпуса о развитии боя. Штаб корпуса, похоже, тоже не интересовался развитием боя 183 тбр, комкор тоже не требовал от своего штаба этого.

В середине ноября 1944 г. и комбриг 183 тбр и комкор 10 ДТК были заменены. О причинах замены ни в одной из 4-х книг нет ни слова, но я думаю, что основная причина их замены — тяжелый исход одного из последних крупных боев танкового корпуса, в передовом отряде которого был мой 3-й танковый батальон во главе с его славным командиром капитаном Михаилом Федоровичем Новиковым.

В начале 1990-х годов в телефонном разговоре с бывшим комбатом 2 тб 183 тбр генерал-лейтенантом И.А. Магоновым я узнал, что он поднимает вопрос о присвоении посмертно звания Героя Советского Союза капитану Новикову за успешный прорыв его танкового батальона на Валмиеру в сентябре 1944 года и за другие его боевые дела. К сожалению, вскоре после этого разговора И.А. Магонов неожиданно скончался. Я не знаю, был ли еще кто из ветеранов 10 ДТК в курсе намерения И.А. Магонова, и что он успел сделать.

Неизвестно также, был ли награжден М.Ф. Новиков орденом боевого Красного Знамени в соответствии с представлением его к награждению этим орденом, о чем сказано было в политдонесении начальника политотдела 183 танковой бригады от 21 сентября 1944 года.

Глава 5. НА ВТОРОМ БЕЛОРУССКОМ ФРОНТЕ

В ЛЕСАХ ЗА БЕЛОСТОКОМ

В середине декабря 1944 года личный состав 183 танковой бригады был переброшен командованием с Курляндского полуострова в леса юго-западнее Белостока. Сначала отправились до ближайшей действующей станции кто на чем мог — на уцелевших автомашинах, на батальонных летучках ПРМ — полевых ремонтных мастерских, на штабных автомашинах. На железнодорожной станции распределили нас по вагонам эшелона, в товарные вагоны, специально приспособленные для перевозки людей. Двухярусные нары по бокам, посередине железная печка, недалеко от нее стол, заранее заготовленные дрова, питьевая вода в бидонах.