Ричард Длинные Руки – паладин Господа

– Господин, – произнесла она все еще тихим покорным голосом, – откуда я могу знать?.. Мы не покидаем леса!.. Да и сюда никто не заходит, боятся…

Она заколебалась, я спросил:

– Вас боятся?

Ее выразительные глаза стали печальными, она судорожно кивнула.

– А чего вас боятся?

Она покачала головой.

– Сразу видно, что вы из дальних земель…

– Ладно, – ответил я, – уже догадываюсь, что на мне это написано крупными буквами. Ты знаешь, что такое буквы?.. А ближайшее село по этой тропке далеко?

Ее руки едва не отпустили подол, где все еще держала грибы, явно хотела показать рукой.

– Нет, к вечеру будете там. Там живут просто… люди. Обыкновенные. Но нас боятся, тут уж ничего не поделаешь.

Я сказал успокаивающе:

– Ладно, мутантик, не горюй. Все наладится. Не все боятся. Ты очень хорошенькая. Иди, догоняй свою родню.

Она заколебалась, я отступил на обочину, давая ей дорогу, но все равно она обошла меня до дуге, царапая плечо и локоть о ветки. Уже удалившись на десяток шагов, обернулась, крикнула:

– Спасибо!

– За что? – спросил я.

– Что говорили со мной, – крикнула она и ускорила шаг.

Я тряхнул головой, тропка двинулась навстречу, за каждым деревом открывались тайные и явные проходы в темный лес, в черные дыры, где кусты, буреломы, гниющие пни – все переплетено блестящей паутиной.

Дальше проступило небольшое лесное озеро, вода темная, загадочная. Я пошел по краю, стоячая вода кажется застывшей смолой, а широкие мясистые листья кувшинок, что на одинаковом расстоянии друг от друга, выглядят красивой аппликацией. Как украшение на торте, белеют сказочно чистые и целомудренные лилии. Вода темная, таинственная. С дерева сорвался желтый лист, медленно опускался, плавно раскачиваясь в воздухе, словно лодочка невидимых качелей.

Озеро загибалось по крутой дуге, я шел по самой кромке воды. Дорогу перегородило упавшее дерево, я прикинул, в какую сторону проще обойти: если справа, то придется по колено в воду, если слева, то шагов тридцать через колючие заросли, выругался и начал осторожно обходить по воде. Прозрачность чисто вымытого стекла уступила место коричневой мути из-под моих сапог, я придерживался за корни дерева, обходил и не зря держался, ибо впереди оказалась яма, внезапно ухнул по пояс.

Охнул, но тут же нога нащупала край ямы. Я уже оперся и собирался толчком поднять себя из воды, как вдруг нечто холодное прижалось ко мне со спины. Мои пальцы не метнулись к рукояти меча лишь потому, что сразу ощутил женское прикосновение. И хотя это нечто холодное, как рыба из Баренцева моря, но руки точно женские, я-то их не знаю, такие холодные бывают после душа, а уж зимой, после игры в снежки, так и вовсе…

Женщина высунулась из воды по пояс. С длинных рыжих волос стекает вода, прилипли к ее голове и плечам. Крупные капли усеяли все тело, оно стало похожим на покрытое волдырями после ожога. Мне она показалась чересчур худенькой, субтильной, не женщина, а подросток, хотя грудь развита вполне, вполне, а живот, несмотря на худобу и выпирающие по бокам ребра, украшен тонким слоем нежного жира… что, несомненно, служит дополнительной теплоизоляцией, запасом калорий и буфером, что защитит будущего ребенка от травм.

– Ну как вода? – спросил я. – Не холодная?

Вокруг нас вода стала неприятно коричневого цвета, это я взбаламутил сапожищами. Теперь может подобраться любая гадость и хватануть зубами за причинное место. Или даже за задницу, все равно… и задница у меня не железная, а мозоли там еще не стали костяным панцирем, как у Бернарда и прочих героев.

Она смотрела на меня большими зелеными глазами. При моих словах они распахнулись и стали огромными, как сейлормуны. Бледный ротик приоткрылся в великом изумлении.

– Рыцарь, – прошептала она едва слышно, ее голос был похож на шелест травы. – Ты… почему не кричишь в страхе?.. Почему не бежишь?

– Ха, – ответил я. – Конечно, вода мутная, страшно, а вдруг пиявки, но на мне штаны крепкие, кожаные, а тебя укусят за попку… Или не укусят?

– Здесь пиявок нет, – ответила она растерянно.

– Фу, – сказал я, – отлегло. Поверишь, не так боюсь всяких там драконов, как пиявок. А ты че в воде сидишь?

Она все еще смотрела на меня растерянными глазами. Протянула руки снова, я не противился, она обхватила меня вокруг пояса, прижалась, ее красивую грудь расплющило. Я погладил по мокрой голове с прилипшими волосами, потом, не зная, что делать дальше, вспомнил красноармейца Гусева и почесал ее за ухом.

– Мы здесь живем, – ответила она тихо.

– Мы?

– Да…

Я окинул взглядом озеро.

– Вам не тесно?.. Чтобы прокормиться на такой территории, надо бы ареал побольше. Разве что вы от сбора дикой рыбы перешли к ее разведению. Так, конечно, можно прокормить больше народу на единицу площади…

Она слушала с удивлением, потом сказала тихо:

– Это озеро соединяется с другими… У нас есть подземные туннели. А через систему шлюзов у нас есть даже выход в гадкие отвратительные воды… большие воды… где вода ужасно соленая и разъедает кожу, разрушает внутренности…