Ричард Длинные Руки — принц

— Смелость города берет, — ответил я бодро, хотя сердце бьется, как овечий хвост при виде волка, — а мы возьмем всего лишь крепость… или хотя бы ее сердце!

Он что-то говорил еще, но я уже выдернул меч и прибавил скорости Зайчику.

В распахнутые ворота влетели последние конники, теперь пошла пехота, я успел влететь перед ними и послал Зайчика в центр крепости, где и должен быть донжон.

Везде безобразные и беспорядочные схватки, крики, лязг металла, ржание испуганных коней, в одном месте на меня оглянулись и что-то спросили, я не ответил, в другом месте один выругался и бросился на меня с поднятым мечом, я сшиб его конем и понесся дальше. Вообще-то хорошо, что пока нет погон и прочих опознавательных знаков, из-за чего все отряды, даже крохотные, таскают с собой тяжелые и неудобные знамена…

На улицах пусто, иные всадники, из нерыцарей, соскакивают с коней и врываются в дома, но большая часть пронеслась в сторону центра, как и я.

Зайчик сбивал корпусом и даже не останавливался, чтобы растоптать жертву, я старался нигде не задерживаться, пробился в центр, там не донжон, а настоящий дворец, хотя с толстыми стенами и узкими окнами-бойницами.

На моих глазах два арбалетных болта блеснули на солнце оттуда, а здесь двое всадников из числа осаждающих с яростными криками сползли на землю.

В этот же момент дверь рухнула под натиском десятков тяжелых тел в стальных доспехах, и орущая масса ринулась внутрь.

Я не стал покидать седло, направил было Зайчика в пролом, но по ту сторону рухнувших ворот идет ожесточенная схватка. Трое защитников схватились с гигантом в темных доспехах, тот свирепо рубит красным мечом, и за считаные мгновения один упал, рассеченный почти надвое, второй отшатнулся, но кончик багрового меча достал и прочертил глубокую борозду на грудном панцире с такой легкостью, словно тот из бумаги.

Из длинной раны выплеснулась кровь, вторым ударом темный рыцарь срубил руку и тут же развернулся к третьему, что без всякого эффекта нанес два, казалось бы, сокрушающих удара ему в плечо топором.

Я подоспел как раз в момент, когда третий защитник подставил щит под стремительно опускающийся меч, щит разлетелся вдребезги, словно льдинка, а меч глубоко врубился несчастному в грудь.

— Ах ты сволочь! — заорал я. — Колдовство?.. А ну дерись со мной, скотина!

Темный развернулся в мою сторону. Я соскочил на землю, наши мечи сшиблись, высекая искры. Багровое лезвие его меча становилось все ярче, уже полыхающий пурпур, я чувствовал злость и нарастающий страх, колдовство не исчезает, как бы мне ни хотелось, а он рубил быстро и страшно, заставляя меня отступать.

В бешенстве я ускорил движения до предела, но все еще не мог пробить его защиту, но темный вдруг отпрянул, посмотрел на мой меч, — он начинал светиться нежной голубизной.

— Ага! — заорал я. — Ну?

Он спохватился и подставил меч под мой удар, клинки столкнулись с прежним скрежетом, искры полетели злые и острые, затем раздался даже не звон, а звериный крик боли.

Его меч переломился, а мой продолжил опускаться и рассек шлем так, что лезвие остановилось только на уровне челюсти.

Я торопливо выдернул его, за это время опомнились те, что наблюдали за поединком, ринулись на меня, я вертелся во все стороны и рубил, рубил, начиная чувствовать усталость и страх, что вот сейчас все закончится…

Со стороны выбитых ворот крепости нарастает грохот копыт и дикий победный рев:

— Ричард!..

— Ричард Завоеватель!

— Слава Ричарду!

На меня продолжали бросаться со всех сторон, я остервенело рубил, наконец закричал бешено:

— Кто не бросит оружие немедленно, тот будет повешен!

Кто-то растерялся, другие же, напротив, ринулись вообще озверело. Я рубил, крушил, повергал, сбивал с ног, затем сзади послышался храп, это Зайчик идет следом, закрывая мою спину, а иной раз и вырываясь вперед.

Я вскочил в седло, пронесся через зал и, заслышав крики и лязг оружия наверху, направил арбогастра по широкой каменной лестнице.

Он с удовольствием прогрохотал копытами по ступенькам, укрытым красным ковром. На втором этаже идет ожесточенный бой, я надвинулся сзади, как буря.

— Всем, — прокричал так, будто я на горе, а они далеко в долине, — сложить оружие!..

Нападавшие оглянулись, а уцелевшие защитники, тяжело дыша, прислонились к стенам, не выпуская из рук мечи. Глава отряда, высокий ладный рыцарь с жестоким высокомерным лицом, всмотрелся в меня, глаза в изумлении расширились.

— Ричард Завоеватель? — вскрикнул он в замешательстве.

— Он самый, — отрубил я. — Граф Табард, неужели вы думали, что я оставлю свою супругу в одиночестве? И хотя она сделала ошибку, отправившись сюда одна, но сейчас в Мезину вошла моя огромная и могучая армия, что только что с легкостью сокрушила Ламбертинию. Как вы понимаете, только за то, что мою супругу посмел обидеть тамошний герцог!

Он смотрел на меня исподлобья, голос его дрогнул от сдерживаемого гнева:

— Но здесь не Ламбертиния…