Ричард Длинные Руки. Удар в спину

– Антуана, – вскрикнула она, – отыскали?.. Ой, простите, перебила…

Я отмахнулся:

– Такого дуба кружевным платочком не перебить, маркиза. Мы узнали, где его прячут. И сейчас же отправляю туда отряд самых лучших героев, ибо что может быть важнее для империи и всего прогрессивного человечества, чем красивое и победное освобождение маркиза Антуана?

– Ой, ваше величество…

Она снова попыталась встать, я все еще удерживал из самых благих намерений, пусть женщина отдохнет, но она взглянула в мое лицо и вдруг вскрикнула с ноткой отчаяния:

– Ваше величество!

Я поинтересовался с сочувствием:

– Что не так?

– Я настаиваю! – сказала она плачущим голосом.

– Что случилось? – спросил я встревоженно. – Маркиза, чего вдруг…

– Если избегаете меня, – выпалила она, – то и на моего Антуана можете махнуть рукой!.. А я для его спасения все сделаю!

У меня привычно мелькнула ироничная мысль, что это «все», о котором так жертвенно говорят женщины, на самом деле исчезающе мало, даже крохотно, только они могут называть это всем, так как у них ничего больше обычно нет, вот и носятся, как с сокровищем, но смолчал, поклонился и сказал торжественно:

– Маркиза!.. В случке необходимости нет, вы же бренд, а я для величия империи и так все сделаю, чтобы вы успокоились!

Она вскрикнула:

– Тогда овладейте мной!.. Я выспалась, сейчас мягкая, теплая… Наслаждайтесь, как хищное животное моим телом, втопчите его в пучину самой грязной похоти, чтобы я чувствовала, как стараюсь для спасения Антуана!

– А-а-а, – сказал я несколько ошарашенно. – Это как бы проясняет… Ваши чувства мне понятны. Мои, естественно, только мне, ибо я – это тот Самый… В общем, маркиза, если случка необходима для вашего успокоения, то я, как всякий самец, готов жертвенно пойти вам навстречу и выполнить все, что необходимо. Вот только…

Она рухнула на ложе дивана, раскинула руки и даже раздвинула, как догадываюсь по шевелению кружевного платья, ноги.

– Ваше величество?

– Отложим, – сказал я. – Ненадолго. Сейчас не время. Лучше вы того, остыньте и… поднимайтесь.

Я протянул ей руку, она смотрела с непониманием и обидой, но нельзя, чтобы длань императора повисла в воздухе, с некоторой поспешностью оперлась о нее двумя пальчиками. Поднялась тоже легко, несмотря на десяток платьев, что вообще-то одно, но там столько слоев, будто их тысяча, я бы точно запутался и позорно рухнул бы с дивана.

– Маркиза, – сказал я ласково, но с императорской твердостью, – вон там прекрасная площадка… Нет, не для, она помогает перемещениям. Позвольте, помогу взойти…

Она послушно поднялась на две ступеньки, хотя, как теперь понимаю, Клара может переместить нас с любого места в скайбагере, но принимать и отправлять ей чем-то легче или привычнее отсюда.

– Не споткнитесь, – приговаривал я. – Не бойтесь, здесь страшно, даже ужасно, понимаю, но безопасно. Теперь обнимите меня крепко-крепко.

Она взглянула на меня с укором в честных женских глазах.

– Это же неприлично, ваше величество. Женщина не должна проявлять инициативу… Это вы имеете право делать с нами все, что возжелаете. А со мной так и вообще!

– Так это вовсе не секас, – пояснил я, – а необходимый ритуал для спасения Антуана.

Она взглянула на меня большими честными глазами.

– Ради Антуана я сделаю все, ваше величество.

– Даже обнимете? – уточнил я. – Тогда все в порядке. Позвольте, я приподниму вас… По ритуалу в момент переноса могут стоять только мои копыта. Иначе не получится.

– Делайте все, – ответила она, – что хотите, только бы мой Антуан был спасен.

Я приподнял ее легкое тельце, стиснул в объятиях.

– Готово!.. Старт!.. Клара, ты не спишь?.. Где две миллиардные…

Пояс на миг сжало так, что я охнул, пахнуло горячей волной воздуха. Взамен отделанных дорогими породами дерева стен командного центра возникла стена из розовых кустов в мой рост.

Чистый воздух скайбагера сменился ароматами пряных духов и женских притираний. Нет, это запах роз, так похожий на притирания.

Я опустил Жанну-Антуанетту на землю, каблучки сразу вошли в рыхлую почву, торопливо пощупал пояс.

Все на месте, только пряжка заметно нагрелась, где-то что-то коротит, не взорвалось бы на мне, как на шахерезаде. Или шахиде.

Жанна-Антуанетта в ужасе и восторге, но все еще с непониманием огляделась по сторонам.

– Мы в императорском саду?.. В Волсингсборе? Вы волшебник, ваше величество!

– Да, – ответил я самодовольно, – когда я с вами, маркиза, то способен на весьма как бы чудеса… Всякие, разные, не при дамах будь сказано. Хорошо, вы не дама, а наша гордость! Пойдемте… Ага, вон уже бегут!

Я поспешно провел ладонью по пряжке пояса, не светится ли, не нужно простому народу герцогов и графьев давать пищу для сплетен и предположений, чего это у меня светится в том месте, когда я с маркизой.

Жанна-Антуанетта снова церемонно оперлась о мой локоть, так и вышли красивые и надменные с прямыми спинами из окружения кустов роз, словно там под их изысканные ароматы, подобранные лучшими сомелье, и под нежное пенье соловьев совместно справляли какие-то физиологические нужды.