Ричард III

Пока разворачивались описанные выше события, Ричард с братом Джорджем пережидали превратности гражданских распрей в Бургундии. Во владениях герцога Филиппа мальчиков приняли очень тепло. Некоторое время они жили в Утрехте, а затем отправились в Слейс, где их уже поджидали посланцы герцога, которым было приказано сопровождать английских принцев ко двору в Брюгге. Почетный эскорт включал самого папского легата. Миланский посол во Франции Просперо ди Камульо писал 18 апреля из Брюгге своему господину Франческо Сфорца герцогу Миланскому: «Говорят, что завтра два младших брата [графа] Марча, сына герцога Йоркского, прибывают сюда, и герцог Бургундский объявил, что им будут оказаны великие почести». Позднее в тот же день он дополнил свой доклад: «Как я уже писал сегодня, к нам прибыли два брата короля Эдуарда — одиннадцати и двенадцати лет[32]. Герцог, человек любезнейший во всем, посетил их кров и оказал им великий почет»^{9}.

Герцогство Бургундское тогда по праву считалось богатейшим и великолепнейшим государством Европы. Хотя Филипп мнил себя последним крестоносцем, на самом деле ему больше подходила роль истинного князя эпохи Возрождения. Бургундский двор был небывало расточительным и модным, и его нравы имели огромное влияние на английский двор при Йорках. Ричард оказался в средоточии просвещенности, в атмосфере высокого искусства. Он увидел знаменитую, лучшую в Европе герцогскую библиотеку с богато иллюстрированными манускриптами в отделанных жемчугом обложках. Но большой тяги к книгам мальчик не выказал, и светская литература заинтересовала его гораздо меньше, чем собрание богословских книг архиепископа Кентерберийского: вкусы Ричарда сформировались под влиянием его набожной матери.

Впрочем, даже при большом желании у него бы все равно не хватило времени подробнее познакомиться с библиотекой пребывание братьев в Бургундии оказалось непродолжительным. После победы Эдуарда IV над войсками королевы Маргариты при Таутоне они получили возможность вернуться на родину. Более того, им было приказано не мешкать, поскольку их присутствие являлось неотъемлемой частью церемонии коронации.

В начале июня 1461 года Ричард начал собираться домой в Англию, в Кале его уже ждал корабль. Власти города Брюгге устроили в честь принцев прощальный пир, а герцог Филипп осыпал мальчиков подарками и дал им в сопровождение почетный эскорт. До Лондона Ричард добрался без приключений и сразу же окунулся в общую суету подготовки к коронации. За два дня до официальной церемонии он узнал, что будет посвящен в рыцари ордена Бани в числе 28 отпрысков знатных родов. Это звание задолго до формального основания королем Джорджем I в 1725 году Почтеннейшего ордена Бани носили рыцари, прошедшие через особую процедуру посвящения, приуроченную к важнейшим для королевского дома событиям — коронации, инвеституре принца Уэльского и герцогов королевской крови, или королевской свадьбе. Она представляла собой гораздо более торжественную и сложную акколаду[33], чем при обычном посвящении в рыцари.

И вот 26 июня три рыцаря в сопровождении танцующих и поющих оруженосцев вошли в покои Ричарда. Его препроводили в заранее подготовленную роскошную купальню, где старший рыцарь окропил водой плечи юного принца, поведал о священных рыцарских идеалах и подробно рассказал о деталях предстоящего ритуала. Затем Ричарда вытерли, одели и отвели в часовню, где ему предстояло провести целую ночь в бдении вместе с наставниками и священником. С рассветом он исповедовался и отстоял мессу, после чего его торжественно уложили в постель, чтобы он мог насладиться кратким сном и набраться сил для дальнейшего обряда.

Немного отдохнув, Ричард вновь оделся и вслед за юношей, который нес меч и шпоры, проследовал через двор Тауэра к королевским апартаментам, где предстал перед королем и лордами. По знаку Эдуарда IV два рыцаря пристегнули к ногам Ричарда шпоры. Сам король опоясал брата мечом, поцеловал его и произнес торжественную формулу: «Будь добрым рыцарем». Перед главным алтарем часовни Ричард дал клятву, в которой обещал всегда отстаивать права церкви. Тут же в часовне был освящен его меч. Затем юный рыцарь присутствовал на обеде, но ни есть, ни пить, ни сплевывать, ни оглядываться вокруг ему не дозволялось — совсем как новобрачной. Он мог только смотреть, как едят другие. Когда совершенно обессилевший Ричард вернулся, наконец, в свои покои, там он нашел алую мантию с белым капюшоном и нашитым на плече орденским знаком из белого шелка.

На следующий день Ричард в новой орденской одежде ехал рядом с королем во главе торжественной процессии, направлявшейся в Вестминстер. За ними следовали мэр и олдермены[34] в алом, а также четыре сотни самых уважаемых лондонцев, одетых в зеленое. Мальчик был счастлив. Могли он тогда знать, что эта роскошная процессия послужит своеобразным водоразделом его жизни, что он осознает в себе новые устремления и обретет новые мечты?

Глава третья. СЕМЕЙНЫЕ РАЗДОРЫ