Рифматист

Хардинг, например, и вовсе никогда не выказывал наклонностей к рифматике, и теперь, когда все было кончено, не мог начертить и самой простой рифматической линии. Каким-то образом забвенный наделил Хардинга способностью к рифматическому начертанию. Вероятно, во время инициации происходит нечто подобное. Вполне может статься, что сумрачный странник оделяет детей рифматическими способностями.

От осознания этого Джоэлу стало не по себе. Выходит, существуют и другие способы стать рифматистом? Один из них предполагает связь с чем-то темным и убийственным. А остальные?

В душе Джоэла снова затеплилась надежда. Хорошо это было, плохо ли, признаться себе он пока не решался.

– Джоэл! – воскликнул упитанный Экстон, поспешая к юноше и пожимая ему руку. – Не знаю, как тебя и благодарить, парень! Фитч говорит, ты ни секунды не сомневался в моей невиновности. Даже когда меня взяли под стражу!

– Если честно, Хардинг почти убедил меня в обратном, – признался Джоэл. – Но кое-что не сходилось, и я не оставлял сомнений. И правильно делал! Взять хотя бы найденные в столе улики! Теперь-то я понимаю, что это инспектор подбросил их тебе, когда нагрянул в приемную с обыском.

Экстон кивнул. И Лили Уайтинг, и Чарльз Кэллоуэй опознали в Хардинге человека в котелке с тростью.

– Что ж, парень, ты настоящий друг! – произнес Экстон. – С большой буквы!

– Значит, теперь ты и ворчать на него не будешь? – улыбнулась Флоренс.

– Тут я ничего обещать не могу, – сказал Экстон. – Все зависит от того, будет он отвлекать меня от работы или нет! Кстати, о работе… Я ведь судействую на турнире! Мастер милостивый! Представляю, что было бы, если бы меня не освободили! Никто не разбирается в правилах этого треклятого «Дуэлянта» лучше меня!

С этими словами Экстон, а за ним и Флоренс направились ко входу.

Джоэл остался снаружи. По традиции рифматисты появлялись позднее всех, когда большинство зрителей уже рассядется по местам, и этот день исключением не стал. Студенты только-только начали стекаться к залу защитных искусств. На входе их поджидал Экстон. Рифматисты тянули жребий, определявший, в какой части арены тот или иной претендент – или группа претендентов – будет чертить защиту.

– Эй, привет! – послышался из-за спины знакомый голос.

Повернувшись, он улыбнулся. На Мелоди была обычная для рифматистки униформа – блуза и юбка. Правда, последняя доставала ей до лодыжек и имела разрез, задуманный для вящего удобства при начертании на коленях – на них Мелоди, похоже, надела еще и наколенники.

– Ну что? Пришел посмотреть, как меня будут унижать?

– Учитывая, как ты сражалась той ночью с меллингами, сомневаюсь, что ты дашь себя в обиду.

– Мы оба знаем, что мои линии запрета вряд ли задержали бы тварей надолго.

– Чем бы сегодняшнее состязание ни закончилось, ничто не отменит того факта, что ты помогла вызволить из плена без малого тридцать рифматистов! – сказал Джоэл. – И кто бы ни стал победителем турнира, ему придется мириться с мыслью, что, пока он дрых без задних ног в своей комнате, ты в коридоре за его дверью занималась тем, что избавляла все шестьдесят островов от смертоносной напасти.

– Резонно! – согласилась Мелоди, а затем вдруг поморщилась.

– Что не так? – спросил Джоэл.

Девочка кивнула на нескольких человек в рифматических сюртуках, направлявшихся к залу защитных искусств. Среди них он узнал ее брата, Уильяма.

– А рядом с ним кто? Твои родители?

Мелоди кивнула, а Джоэл задумался, почему же она так нелестно отзывалась о них. Они представлялись Джоэлу сущими изуверами, однако с виду показались милейшими людьми. Мать Мелоди выглядела безупречно: искусный макияж и тщательно уложенные волосы притягивали взгляд. Отец же выделялся идеальной квадратной челюстью и благородной осанкой…

– Кажется, я понял, что ты имела в виду, – осенило Джоэла. – Не так-то просто жить с мыслью, что нужно соответствовать их стандартам?

– В точку, – отозвалась Мелоди. – Поверь мне, уж лучше быть сыном меловых дел мастера!

– Что ж, буду иметь в виду…

Когда семья Мелоди прошла на арену, та нарочито трагично вздохнула и произнесла:

– Полагаю, пробил мой час. Пойду и со смирением приму унижение, уготованное мне этим залом.

– Какой бы оборот ситуация ни приняла, твое выступление произведет на всех неизгладимое впечатление, – заверил ее Джоэл. – Я в этом уверен.

Мелоди двинулась к арене, а Джоэл, который хотел было проследовать за ней, вдруг решил помедлить. К залу защитных искусств приближались двенадцать рифматистов. Юноши вышагивали в белых слаксах, а девушки – в белых юбках. И те и другие по случаю турнира облачились в бордовые блузы. Это была команда Нализара, и возглавлял ее профессор собственной персоной.

«Как это возможно?.. – задался вопросом Джоэл. – Одним только своим присутствием Нализар обращает обыкновенных подростков в надменных гордецов, взирающих на всех свысока…»

Между тем профессор, скрестив руки на груди, стоял при входе в зал защитных искусств и строго по одному впускал своих подопечных внутрь.