Рифматист

В течение года проводились и другие состязания, но «Дуэлянт» считался самым популярным, ведь для молодых рифматистов предвыпускного года этот турнир был последней возможностью зарекомендовать себя перед отправкой на Небраск. Победители турнира получали благоприятные шансы на продвижение по карьерной лестнице и сразу могли рассчитывать на высокое звание – старшего лейтенанта или даже капитана.

Повязав на голову платок и засучив рукава, мать Джоэла в покрытой мелом коричневой юбке драила каменный пол. Она стояла посреди арены на четвереньках в свете единственного заводного фонаря.

На миг Джоэла обуял праведный гнев. Пока одни просиживали штаны в театральных ложах и прохлаждались дома, его мать драила полы. Но уже в следующее мгновение на смену гневу пришло чувство вины. А сам-то он каков? Пока мать работала тряпкой, он работал ложкой в кафе-мороженом! Хорош сынок, ничего не скажешь!

«Если бы я только был рифматистом! – подумал Джоэл. – Ей бы не пришлось так трудиться!»

И хотя Мелоди с презрением отзывалась о власти и деньгах, коих так алкали все рифматисты, было очевидно, что она совершенно не представляет, каково жить за неимением оных.

Он стал спускаться между рядами нижней трибуны, и эхо шагов выдало его присутствие.

– Джоэл?.. – встрепенулась мать.

Не успел он ступить на черный камень арены, как подвергся допросу с пристрастием.

– Молодой человек, почему вы до сих пор не в постели, можно узнать?

– Не спится. – Джоэл взял из ведра с водой щетку и присоединился к матери. – Какое у нас задание? Надраить полы?

Мать пристально глянула на Джоэла, а затем вернулась к работе. Когда наступала летняя пора, против его ночного образа жизни она возражала несильно.

– Смотри штаны не испорти! Пол тут как наждачка. Прорвешь колени, будешь ходить без портков!

Джоэл кивнул и стал работать напротив матери – в том месте, куда не успела добраться ее щетка.

– А зачем тут убираться? – спросил Джоэл. – Мероприятия здесь проводят не то чтобы часто…

– К «Дуэлянту» арена должна выглядеть достойно, – сказала мать, заводя за ухо выбившуюся прядь. – Когда я тут все отмою, на площадку нанесут черное финишное покрытие. Эту процедуру повторяют каждый год, чтобы к турниру поле для состязаний выглядело как новенькое.

Джоэл кивнул, натирая камень щеткой. Работать руками ему определенно нравилось больше, чем штудировать переписные книги.

– А та девчушка как будто хорошая, – сказала мать.

– Кто? Мелоди?

– Поди разбери! Что ни ужин, то новая девчонка!

Джоэл покраснел:

– Да, вроде хорошая… Но не без странностей!

– А чего ты хотел? Рифматистка! Они все там с приветом! Рада, что у тебя появилась подружка. Я ведь за тебя беспокоюсь. Ты такой общительный, но вечера просиживаешь дома. У тебя столько знакомых, а друзей нет…

– Ты никогда не говорила, что тебя это беспокоит.

– Не надо быть профессоршей, чтоб понимать, как подростки ценят родительскую заботу! – усмехнулась она.

– Тебе со мной еще повезло, – улыбнулся Джоэл. – Знала бы ты, что вытворяют остальные!

Какое-то время они трудились молча. Джоэл тем временем мучился мыслью, отчего мать должна работать как каторжница? Разумеется, он понимал, почему рифматисты так важны. Они сдерживают меллингов Небраска и защищают Соединенные Острова. Но разве мать играет менее заметную роль? Рифматистов выбирает Мастер, а уборщиц? Если задуматься, то в каком-то смысле тоже он!

Почему общество считает ее труд не столь значимым, например, как труд профессора Фитча? Джоэл не знал второго человека, кто работал бы так же усердно, как его мать. Что она получала взамен? Ничего! Ни славы, ни репутации, ни богатства.

Мелоди поинтересовалась, куда уходит все жалованье, и вопрос был вполне резонный, поскольку мать работала сверхурочно. Куда же деваются деньги? Неужели она все до последнего пенни откладывает?

Или он чего-то не знает? Есть статья расходов, про которую мать не хочет говорить?

Джоэл вскинулся, по спине пробежал холодок.

– Ректор не давал мне гранта на бесплатное обучение? Ты выдумала эту историю, чтобы я не чувствовал себя виноватым… Ты платишь за академию из своего кармана!

– Что ты такое говоришь? – отозвалась мать, не отрываясь от работы. – Мне ни в жизнь не заработать такой суммы.

– Мам, ты почти каждый день работаешь в две смены! Ума не приложу, куда еще можно девать столько денег!

– Даже работая в три смены, я не смогу покрыть расходы на твое обучение в академии, – усмехнулась она. – Ты хоть представляешь, сколько платят другие родители?

Джоэл призадумался. Мелоди рассказывала, что ее однокурснику выдавали на карманные расходы аж по десять долларов в неделю! Если родители студентов и в самом деле так сорят деньгами, страшно даже вообразить, какие суммы они выкладывают за обучение в академии Армедиуса.

Сколько оно стоит, Джоэл не знал, да и знать не хотел.

– И все-таки, куда уходят все деньги? – не унимался он. – Зачем ты работаешь сверхурочно?

– Джоэл, твой отец оставил не только семью, когда умер, – отвечала мать, не отрываясь от работы.

– Что ты хочешь этим сказать?