Рифы Космоса

Анна почувствовала, что снова начинается головная боль. Хлопоты и возбуждение по прибытии на планету отодвинули боль на задний план, у нее не было времени думать об этом. И вот снова. Деятельная по натуре, Анна считала, что безделье вовсе не излечивает головную боль, а лишь усугубляет ее. Что же делать? Если бы у нее был подходящий костюм, она с удовольствием присоединилась бы к тем, кто собирает гидропланы. Или пошла бы на склон, где трудились сельскохозяйственные рабочие, но она не умела водить трактор. Солнечный генератор? ‘Она не понимала в этом деле ничего, но была физически сильной и хотела работать. Почему бы и нет? К несчастью, среди работающих она увидела сержанта Свеггерта. Она сразу повернулась и ушла.

Анна избегала Свеггерта с той самой ночи, когда вернулась с Тинкой, прислугой полковника, и застала Мэгги и сержанта в весьма недвусмысленном положении. 'Она сразу повернулась и убежала, вся красная от смущения. И в лагере не было никого, с кем она могла бы поделиться. Тинка говорить об этом не будет, сержант тем более. А полковник... Анна не понимала полковника Манннингер. Избегать ее она не могла, но Мэгги и словом не обмолвилась о случившемся. Эта гордая американка отдается человеку, который социально намного ниже ее. Может, в этой похоти виновата атмосфера Джема, действующая возбуждающе? Она слышала разговоры об оргиях, которые здесь устраиваются.

Анна незаметно для себя очутилась возле пропускного пункта у забора и сразу осознала, что хочет сделать.

— Я хочу прогуляться,— сказала она охраннику. Тот пожал плечами и безразлично посмотрел, как она прошла через ворота и оказалась за колючей проволокой ограждения. Через некоторое время лагерь исчез из виду.

Если она не может видеть Ахмеда, то, по крайней мере, может осмотреть Джем, ©на пробиралась через заросли, постоянно прислушиваясь к шелесту листьев на ветру, потрескиванию стволов. Здесь не было диких зверей, которые могли бы причинить ей вред. А вблизи лагеря вовее не было животных. Одни ушли отсюда, другие погибли, отравившись отходами пищи людей. Земная биохимия была столь же враждебна жителям Джема, как биохимия Джема враждебна жителям Замли. Но у обитателей Джема не было своего Кемп Детрика, где бы они могли приспособиться к новым условиям и сделать необходимые прививки. Однако даже го, что устояло перед натиском земной цивилизации, было чудесно и загадочно. Анна остановилась и осмотрелась. Здесь невозможно заблудиться, заверила она себя, ведь море постоянно находится слева. В любой момент можно спуститься к берегу и вернуться обратно. И выбиться из сил здесь тоже нельзя, так как уменьшенная сила тяжести позволяет легко перепрыгивать через коряги и камни. Только бы не разболелась голова.

Но что это за звуки?.. Как будто кто-то простонал, а затем на высохшую корягу упала палочка. Такие звуки, записанные на магнитофон, она слышала. Кринпиты! Возможно, не социальная раса. Возможно, это дикий кринпит-одиночка, очень опасный... внезапно сзади послышался голос:

— Анна, тебе не страшно одной в лесу?

На урду! И с той сдержанной страстью, какую она слышала раньше! Прежде чем повернуться, она уже знала — это Ахмед!

Часом позже она лежала в его объятиях, боясь шевельнуться, чтобы не разбудить его. Звуки кринпитов были слышны все время — то близко, то в отдалении. Она улыбнулась про себя, подумав, что кринпит был свидетелем того, как они занимались любовью. Ну и ладно. Никакого стыда в этом нет. Это совсем не то, что у развратной блондинки-американки. Ведь это Ахмед. Он всхрапнул и проснулся.

— Анна, значит это не сон?

— Нет, Ахмед.— Она поколебалась, затем мягко спросила: — Этот сон я видела так часто... нет... подожди, Ахмед... не сразу... дай мне посмотреть на тебя. Ты так похудел. Ты был болен?

Черные глаза подернулись грустью.

— Болен? Да. И еще я голодал.

— Почему? Какой ужас...

— Почему голодал? Но это понятно. Потому, что ваши люди уничтожили наш транспорт.

— Это невероятно.

— Но так и было. Пища на много дней, научные инструменты... и тридцать пять человек, Анна.

— Возможно, это случайность.

— Ты очень наивна.— Он поднялся рывком, натянул брюки.— Я не обвиняю тебя, Анна Но преступление совершилось, и кого-то нужно обвинить.— Ахмед исчез за деревьями, и через минуту она услышала, как он мочится в кустах.

И снова послышались звуки кринпитов. Совсем рядом. Если бы она больше занималась ими в Детрике... Она позвала:

— Ахмед! — И услышала его смех.

— О, Анна, мой приятель испугал тебя? Он не причинит тебе вреда. Мы для него несъедобны.

— Я не знала, что у тебя такие друзья.

— Нет, мы не друзья. Но я враг его врагов, так что мы союзники. Иди, погуляй, Шарн-игон,— сказал он, как будто обращался к домашнему животному.

Ахмед вышел из-за кустов, и вслед за ним появилось кошмарное существо. Анна никогда не видела близко живого взрослого кринпита и не предполагала, насколько они огромны и как громко звучат их голоса. Кринпит остановился, казалось, разглядывая Нан, хотя глаз у него не было. Среди странных звуков, издаваемых им, она разобрала слова на урду: