Читаем Ригодон полностью

Не думайте, мне не до смеха!.. естественно! я ведь внимательно слушаю… чухх! чухх!.. это все локомотив… там, наверху, на облаках… и еще барышня Помаре совсем рядом… а я ничего не могу поделать, я же зажат между огромным прожектором и еще какой-то штуковиной… я знаю, что если пошевелюсь, мне будет еще хуже… особенно меня беспокоит ухо… прошу прощения, я не жалуюсь!.. я просто вам об этом напоминаю… тот кирпич!.. достаточно серьезно меня задел!.. и если бы я хоть немного пошевелился… то вполне мог скатиться вниз!.. на камни!.. прямиком на насыпь… я все слушаю… она оставляла своих ребят и там… и тут! то на одном вокзале… то на другом… и на фермах тоже… когда их заставала тревога… мадмуазель Одиллия все рассказывает… они три раза пересаживались с поезда на поезд…а сколько детей теперь у нее осталось?.. кажется, двенадцать… и все больные?.. ну конечно!.. не говоря уж о том, что эти микроцефалы даже в обычном состоянии постоянно икают и пускают слюни… так чем они еще больны?.. кажется, краснухой, ей так говорили… хотелось бы взглянуть на этих детей… это не так просто!.. они разбросаны по всему поезду, под чехлами… на разных платформах… откуда они вообще взялись?.. на каком языке они говорят?.. да ни на каком!.. просто бормочут невесть что… этим ребятишкам от четырех до десяти лет… примерно… а вот сама мадмуазель Одиллия говорит на многих языках, на немецком, на русском, и даже диалекты знает… эти детишки вообще ничего не понимают, она уже все испробовала… вообще-то, они очень похожи на даунов, должно быть, из какого-то приюта… их спешно эвакуировали!.. о, ее ведь даже не предупредили!.. ей просто передали всю эту ораву, совершенно неожиданно, перед самым отходом поезда… плюс два ящика сухого молока… и вперед!.. «в Оддорте их у вас заберут! вас там уже ждут! доброго пути!» Оддорт… я не собираюсь ее просвещать!.. насчет этой иллюминации!.. нет!.. я и так уже устал!.. а эта Одиллия, сидя рядом со мной, кашляла все сильнее и сильнее… Лили шепчет мне на ухо… Одиллия харкает кровью… этого только не хватало… но мне почему-то смешно!.. я уже не могу удержаться… имею право! я ведь тоже харкаю кровью, черт побери!.. тот кирпич дал мне полное право веселиться!.. кровь течет у меня изо рта и из уха!.. Одиллия обрывает мой смех…

– Доктор, неужели и вы? вы тоже?..

Я тут же ей отвечаю, у меня ведь на все ответ найдется… я даже кричу…

– А вы ничего не видите там наверху, в небе?

Она смотрит…

– Да нет, ничего! ничего, доктор!

Мне от этого не легче! хотя не стоит жаловаться! не так уж все и плохо! наш поезд ведь едет… мне так кажется… правда, очень медленно… я бы тоже мог харкать, как и Одиллия… точь-в-точь!.. причем тоже кровью, как и она!.. но у меня она просачивается из уха… так мне кажется… прямо в рот, там уже полно крови… если вспомнить анатомию… в ухе находится очень тонкая, тоньше одного миллиметра, мембрана, в которой есть небольшая дырочка между острием массивной части височной кости и жидкой оболочкой мозга… ну да, это такой проход, чтобы кровь фильтровалась!.. так что же из этого следует?.. мне нельзя двигаться, даже глаза лучше не открывать!.. и хорошо, хоть этой Одиллии я не вижу!.. только смогу ли я вообще поднять веки?.. хороший вопрос! веки у меня, как будто свинцовые!.. это все в результате того удара кирпичом по башке… ничего не поделаешь!.. как давно это продолжается! всегда я, а не кто-то другой!.. не туберкулезница Одиллия, не Лили, не итальянец… кстати, подозрительный тип… кирпичи делает… сейчас я разовью свою мысль… целый день хвастается этим, тоже мне, нашел, чем гордиться… а вот я своим ухом гордиться никак не могу… да и вообще, если у тебя треснул череп, это совсем не смешно… нет!.. смешно!.. из-за этого локомотива в облаках и чаек, что летают вокруг… чухх! чухх! я даже его слышу… он проплывает через одно облако… через другое… он еще появится!.. но все это не так уж страшно… главное, не шевелиться… и чтобы наш поезд с платформами ехал вперед!.. вместе с нами и прожекторами!.. ах, как меня подмывает расхохотаться!.. но я сдерживаюсь, мне не хочется никого обижать… кстати, а с чего это я так развеселился?.. черт возьми!.. я уж и забыл… постепенно я начинаю понимать, о чем рассказывает эта Одиллия… в общем, всех этих маленьких кретинов эвакуируют из какого-то приюта… их всех быстренько собрали!.. русские уже на подходе!.. «ни о чем не спрашивайте, просто уносите ноги!» ну конечно, в Оддорт!.. да уж, им крупно повезло!.. конечно, их там ждали!.. и организовано все было по высшему разряду, ничего не скажешь: жидкий фосфор, обстрел… Одиллия Помаре даже ничего и не подозревала… они просто опоздали…

Перейти на страницу:

Все книги серии Extra-текст

Влюбленный пленник
Влюбленный пленник

Жан Жене с детства понял, что значит быть изгоем: брошенный матерью в семь месяцев, он вырос в государственных учреждениях для сирот, был осужден за воровство и сутенерство. Уже в тюрьме, получив пожизненное заключение, он начал писать. Порнография и открытое прославление преступности в его работах сочетались с высоким, почти барочным литературным стилем, благодаря чему талант Жана Жене получил признание Жана-Поля Сартра, Жана Кокто и Симоны де Бовуар.Начиная с 1970 года он провел два года в Иордании, в лагерях палестинских беженцев. Его тянуло к этим неприкаянным людям, и это влечение оказалось для него столь же сложным, сколь и долговечным. «Влюбленный пленник», написанный десятью годами позже, когда многие из людей, которых знал Жене, были убиты, а сам он умирал, представляет собой яркое и сильное описание того исторического периода и людей.Самая откровенно политическая книга Жене стала и его самой личной – это последний шаг его нераскаянного кощунственного паломничества, полного прозрений, обмана и противоречий, его бесконечного поиска ответов на извечные вопросы о роли власти и о полном соблазнов и ошибок пути к самому себе. Последний шедевр Жене – это лирическое и философское путешествие по залитым кровью переулкам современного мира, где царят угнетение, террор и похоть.

Жан Жене

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Ригодон
Ригодон

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – классик литературы XX века, писатель с трагической судьбой, имеющий репутацию человеконенавистника, анархиста, циника и крайнего индивидуалиста. Автор скандально знаменитых романов «Путешествие на край ночи» (1932), «Смерть в кредит» (1936) и других, а также не менее скандальных расистских и антисемитских памфлетов. Обвиненный в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями в годы Второй Мировой войны, Селин вынужден был бежать в Германию, а потом – в Данию, где проводит несколько послевоенных лет: сначала в тюрьме, а потом в ссылке…«Ригодон» (1969) – последняя часть послевоенной трилогии («Из замка в замок» (1957), «Север» (1969)) и одновременно последний роман писателя, увидевший свет только после его смерти. В этом романе в экспрессивной форме, в соответствии с названием, в ритме бурлескного народного танца ригодон, Селин описывает свои скитания по разрушенной объятой пламенем Германии накануне крушения Третьего Рейха. От Ростока до Ульма и Гамбурга, и дальше в Данию, в поездах, забитых солдатами, пленными и беженцами… «Ригодон» – одна из самых трагических книг мировой литературы, ставшая своеобразным духовным завещанием Селина.

Луи Фердинанд Селин

Проза
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

«Казино "Вэйпорс": страх и ненависть в Хот-Спрингс» – история первой американской столицы порока, вплетенная в судьбы главных героев, оказавшихся в эпицентре событий золотых десятилетий, с 1930-х по 1960-е годы.Хот-Спрингс, с одной стороны, был краем целебных вод, архитектуры в стиле ар-деко и первого национального парка Америки, с другой же – местом скачек и почти дюжины нелегальных казино и борделей. Гангстеры, игроки и мошенники: они стекались сюда, чтобы нажить себе состояние и спрятаться от суровой руки закона.Дэвид Хилл раскрывает все карты города – от темного прошлого расовой сегрегации до организованной преступности; от головокружительного подъема воротил игорного бизнеса до их контроля над вбросом бюллетеней на выборах. Романная проза, наполненная звуками и образами американских развлечений – джазовыми оркестрами и игровыми автоматами, умелыми аукционистами и наряженными комиками – это захватывающий взгляд на ушедшую эпоху американского порока.

Дэвид Хилл

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги