Читаем Ригодон полностью

Нам придется остаться в зале ожидания… кроме таможни и полиции, я замечаю здесь кучу людей в форме, лежащих прямо на плиточном полу… глаза уже привыкли… с высоты от огромной люстры струится даже не свет, а какое-то голубоватое свечение… даже непонятно, умерли эти люди… или же просто спят… удивительно, но вынужден констатировать, что нас запихивали в эти залы ожидания уже раз десять… в Оддорте-то хоть было ясно, зачем, а здесь, думаю, причина все же другая… не представляю себе, чтобы они решились разрушить Фленсбург, особенно вокзал, самый важный стратегический пункт Дании, я бы даже сказал, самый главный… ну вот, я вам все и объяснил… а дальше что?.. нам остается только последовать примеру остальных и лечь… мы проделали нелегкий путь! мы заслужили это право, к тому же, нам никто не мешает… мертвые они тут все или нет… мне все же кажется, они храпят… правда не очень громко… мы по-прежнему в окружении ребят, они, конечно, ужасные слюнявые идиоты, но привязчивые… по-моему, даже эти переезды пошли им на пользу… сколько их? я так и не выяснил… ладно, сосчитаем их позже… мне вообще казалось чудом, что нам, в нашем-то состоянии, удалось добраться до этой границы… я имею в виду все эти переезды, остановки и зигзаги!.. а уж о том, сколько раз мы могли попасть под обстрел, и говорить нечего!.. а сколько людей мы потеряли… вернее, это они сами нас покинули… Харрас… Ля Вига… Ретиф… Фелипе… еще бы!.. нам они не доверяли… ушли, ну и ладно, я их понимаю, я и сам никому не доверяю… еще в Баден-Бадене меня предупреждали: не стоит вам ехать в Данию… там еще хуже, чем во Франции, условия еще более тяжелые… но мы все равно здесь и собираемся туда переправиться… так надо! Landsman Bank… там мои бабки, мое доверенное лицо… если у меня, конечно, их еще не сперли!.. боши, я слышал, все конфискуют, включая сейфы… датчане, без сомнения, тоже… а ключ от сейфа у моих знакомых… друзья и родственники всегда рады попользоваться… к тому же, родственники имеют на это право… я уже с этим сталкивался… надеюсь, нас все же пропустят!.. Лили тоже так думает… не могу сказать, чтобы мы плохо себя чувствовали… когда меня не трогают, я всегда чувствую себя гораздо лучше… хотя вот уже примерно три недели мы с ребятами болтаемся по рельсам… с одного поезда на другой… туннели, платформы… и только теперь впервые добрались до Halt! начиная с самого Баден-Бадена я только и слышу вопли… ну-ка, прыгайте! ригодон!.. зиг-заг! мы вполне могли бы тоже начать пускать слюни… совсем как эти ребята!.. неплохо они устроились!.. эти приютские сиротки! теперь нам от них не отделаться! по правде говоря, нам так и не удалось заснуть… еще и это голубоватое свечение… те, кто лежат на полу, нам совсем не мешают, не знаю, живы они или нет, но они даже не шевелятся… сколько же их тут?.. думаю, сотни… военные… штатские… женщины и мужчины… детей совсем немного… правда теперь тут еще и наши… боюсь, что здесь никогда не бывает светло… постепенно меня начинает клонить в сон… я задремал… это сон или что-то вроде легкого обморока… но мне же нельзя расслабляться, господи боже мой!.. моя голова должна оставаться совершенно ясной, несмотря на этот голубой свет!.. к счастью, здесь нет неба, поэтому бредовых видений с локомотивами у меня тут быть не должно… я стараюсь держаться… надо приготовиться к тому, что будет! проходит примерно час… или два… конечно, я устал, но сжимаю волю в кулак… никогда я не давал себе ни малейшей поблажки и никогда не дам… да другие, думаю, не станут со мной церемониться!.. вокруг ведь одна подлость… а вообще-то, я собой доволен… мне не в чем себя упрекнуть… однако хватит публичных заявлений… наше положение было весьма серьезным, мы ожидали таможенного досмотра… может, это ожидание в подвале входило в программу?.. без питья и еды в голубом свете?.. бесконечное ожидание, можно сказать… но нет!.. не совсем бесконечное!.. вот и жандарм в качестве доказательства! и не простой, а Feldgendarme… он спотыкается… должно быть, только что проснулся… а может, пьян?.. «поезд на Копенгаген!.. паспорта!..» – орет он… по-немецки… хриплый лай!.. кое-кто встает… четверо… пятеро военных… остальные не двигаются, остаются лежать… я так и не понял, кто это такие… раненые?.. или же спящие? а может, просто лежат?.. мы постоянно оказываемся в этих залах ожидания, но так ни разу и не смогли понять: спят люди, что лежат вокруг на полу, или дело обстоит гораздо хуже… а с другой стороны, какое это имеет значение… как бы там ни было, а мы с нашими ребятами следуем за жандармом… они уже проснулись… для них это как экскурсия, которая все продолжается… они пускают слюни и ничего не говорят, но им весело… они падают, снова встают… хнычут и смеются… эти абсолютные кретины просто неподражаемы… жандарм выводит нас из этого подвала… совершенно очевидно, что на улице уже рассвело… вот и замечательно!.. тут есть перрон!.. и не один, а целых два!.. вокруг полно стрелок, есть, на что посмотреть… мы просто ослеплены… должно быть, уже пять… или шесть часов утра… не стоит обращать внимания на усталость, нужно сосредоточиться и приготовиться ко всему… боже мой… жандарм уводит пятерых военных, которые были с нами… а нам с Лили и с ребятами он приказывает подождать, он сейчас вернется, а пока мы можем прилечь на эти мешки… тут полно пустых мешков, целые кучи… конечно, мы не против, однако нам необходимо все обдумать!.. ведь сейчас наступает самый ответственный момент!.. что мы будем им говорить, отвечать?.. какого хрена мы вообще здесь делаем?.. и чего нам надо?.. откуда мы притащились с этими детьми? уверен, нас об этом спросят… и куда мы направляемся?.. а кто нас будет спрашивать?.. боши?.. датчане?.. пока что здесь никого нет… наверное, они в своих будках… тут граница, сомнений нет, это всюду написано… Grenze… и Flensburg… на маленьких табличках… и на больших вывесках… и датский флаг, точнее даже, знамя, красное с белым крестом… сейчас они отправят нас обратно или упрячут в тюрьму… нам необходимо все хорошенько обдумать…

Перейти на страницу:

Все книги серии Extra-текст

Влюбленный пленник
Влюбленный пленник

Жан Жене с детства понял, что значит быть изгоем: брошенный матерью в семь месяцев, он вырос в государственных учреждениях для сирот, был осужден за воровство и сутенерство. Уже в тюрьме, получив пожизненное заключение, он начал писать. Порнография и открытое прославление преступности в его работах сочетались с высоким, почти барочным литературным стилем, благодаря чему талант Жана Жене получил признание Жана-Поля Сартра, Жана Кокто и Симоны де Бовуар.Начиная с 1970 года он провел два года в Иордании, в лагерях палестинских беженцев. Его тянуло к этим неприкаянным людям, и это влечение оказалось для него столь же сложным, сколь и долговечным. «Влюбленный пленник», написанный десятью годами позже, когда многие из людей, которых знал Жене, были убиты, а сам он умирал, представляет собой яркое и сильное описание того исторического периода и людей.Самая откровенно политическая книга Жене стала и его самой личной – это последний шаг его нераскаянного кощунственного паломничества, полного прозрений, обмана и противоречий, его бесконечного поиска ответов на извечные вопросы о роли власти и о полном соблазнов и ошибок пути к самому себе. Последний шедевр Жене – это лирическое и философское путешествие по залитым кровью переулкам современного мира, где царят угнетение, террор и похоть.

Жан Жене

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Ригодон
Ригодон

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – классик литературы XX века, писатель с трагической судьбой, имеющий репутацию человеконенавистника, анархиста, циника и крайнего индивидуалиста. Автор скандально знаменитых романов «Путешествие на край ночи» (1932), «Смерть в кредит» (1936) и других, а также не менее скандальных расистских и антисемитских памфлетов. Обвиненный в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями в годы Второй Мировой войны, Селин вынужден был бежать в Германию, а потом – в Данию, где проводит несколько послевоенных лет: сначала в тюрьме, а потом в ссылке…«Ригодон» (1969) – последняя часть послевоенной трилогии («Из замка в замок» (1957), «Север» (1969)) и одновременно последний роман писателя, увидевший свет только после его смерти. В этом романе в экспрессивной форме, в соответствии с названием, в ритме бурлескного народного танца ригодон, Селин описывает свои скитания по разрушенной объятой пламенем Германии накануне крушения Третьего Рейха. От Ростока до Ульма и Гамбурга, и дальше в Данию, в поездах, забитых солдатами, пленными и беженцами… «Ригодон» – одна из самых трагических книг мировой литературы, ставшая своеобразным духовным завещанием Селина.

Луи Фердинанд Селин

Проза
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

«Казино "Вэйпорс": страх и ненависть в Хот-Спрингс» – история первой американской столицы порока, вплетенная в судьбы главных героев, оказавшихся в эпицентре событий золотых десятилетий, с 1930-х по 1960-е годы.Хот-Спрингс, с одной стороны, был краем целебных вод, архитектуры в стиле ар-деко и первого национального парка Америки, с другой же – местом скачек и почти дюжины нелегальных казино и борделей. Гангстеры, игроки и мошенники: они стекались сюда, чтобы нажить себе состояние и спрятаться от суровой руки закона.Дэвид Хилл раскрывает все карты города – от темного прошлого расовой сегрегации до организованной преступности; от головокружительного подъема воротил игорного бизнеса до их контроля над вбросом бюллетеней на выборах. Романная проза, наполненная звуками и образами американских развлечений – джазовыми оркестрами и игровыми автоматами, умелыми аукционистами и наряженными комиками – это захватывающий взгляд на ушедшую эпоху американского порока.

Дэвид Хилл

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги