Читаем Ригодон полностью

Ну, а вот нам пока было не до отпуска, приходилось следить за тем, чтобы не свалиться под откос!.. неожиданный толчок, и оп!.. но даже если мы доберемся до этой границы, там нас подстерегают другие опасности! нас могут отправить обратно! арестовать! нужно быть готовым ко всему! к самому худшему! эта граница – примерно в одном часе езды от канала… максимум в двух… мы должны туда добраться, если ничего не случится… например, если этот поезд не передумает и не повернет на перекрестке на восток… или на запад… но нет… мы по-прежнему ехали на север!.. меня успокаивал компас… он-то не врет!.. думаю, мы все же приедем на эту границу… так что лучше хорошенько подготовиться, чтобы четко все изложить… а мне, самое главное, необходимо прекратить галлюцинировать… иначе они примут меня за полоумного… что это еще за бред про локомотив в облаках! кроме того, я ни в коем случае не должен трепать ни про свою голову, ни про кирпич!.. просто нас ждут в Дании, у нас там полно друзей, вот их имена, вот названия улиц, Ved Stranden, мы сможем немного передохнуть на Staegers Allee… ну и конечно же, там у меня в банке капиталы, Landsman Bank… сами видите, что мне постепенно все же удалось взять себя в руки, хоть я и находился на этой платформе среди кучи хлама, и нас постоянно болтало туда-сюда… мне необходимо было подготовиться к всевозможным допросам… а беспорядок и сумбур не особенно этому способствовали… но ведь даже после Потопа те, кому удалось уцелеть, все вышли из Ковчега в полном порядке, прилично одетые, каждый со своим маленьким сверточком под мышкой… вот и мы с Лили, Бебером и ребятами тоже постараемся выглядеть прилично… не сомневаюсь, что нам надо быть готовыми ко всему!.. ах, неплохо бы мне снова начать шевелить мозгами! но черт возьми, это не так-то просто!.. придется поднапрячься!.. я говорю Лили: я возьму тебя под руку и оставлю себе только одну трость – с двумя я слишком похож на калеку… а тем временем, мы продолжаем двигаться… едем… нас немного потряхивает, но не слишком… небо чистое, голубое, даже дымки нет… можно лечь на спину и следить за самолетами… или любоваться окрестностями… этой желтой равниной… лучше мне не делать резких движений… я все еще чувствую себя немного оглушенным… впрочем, тут не только равнина, кое-где виднеются фермы и густой кустарник… причем, фермы довольно большие, с высокими крышами… ага, а вот и Шлезвиг, я ведь когда-то приезжал сюда, просто так, из любопытства… нельзя сказать, чтобы в Шлезвиге было много туристов… Леон Блуа[122]… тот вообще здесь ничего не понял… он всегда был горячим поклонником мяса, бифштексов… а Шлезвиг – не самое подходящее место для гурманов… суровый край между двумя морями, так его и надо воспринимать… а этот Блуа постоянно на что-то жаловался, он ведь не был ни в тюряге, ни на войне, хотя ему бы не помешало там побывать, а то уж больно он напоминает мне современных людишек, всех этих инфантильных обжор, засранцев, сплетников… нет, участь представителей Великой Белой Расы предрешена! с ними мне все ясно! они будут жить на руинах великих зданий прошлого! после Сталинграда повсюду, от Урала до линии Мажино, останутся только гниющие останки… белая раса унижена!.. образованию пришел конец!.. бульвар Сен-Мишель переедет в Гонконг!.. оно и понятно!.. все должны окончательно пожелтеть, ведь таких, черт возьми, и сейчас уже хватает!.. и черных тоже! а о белых будет напоминать только слабый «оттенок на лице»… вот увидите… да!.. так и будет!.. но опять я отвлекся… возраст, знаете ли, да еще и все эти передряги!.. ну так вот, мы у Шлезвига… предместья, город…

– Лили, ты скоро все увидишь… кажется, мы уже близко…

Я даже и себе уже не доверяю… у меня к тому же и зрение нарушено… пусть лучше она посмотрит… но она не умеет читать по-немецки и может ошибиться… я пытаюсь сосредоточиться… наверное, еще минут пять?.. поезд замедляет ход… черт! я с трудом поворачиваю голову… там! справа!.. да, там – дома… у меня немного кружится голова… я вглядываюсь… мы все еще продолжаем медленно ехать вперед… потихоньку… а, вот и одна… даже целых две вывески… Schleswig!.. приехали!.. неровный перрон… а дальше – вокзал… штатских не видно… только несколько военных, фрицев… они в нашу сторону даже не смотрят, наверное, уже привыкли… бум! бум! но мы не останавливаемся… проезжаем мимо… ну и ладно… я снова ложусь…

– Лили, послушай!..

– Что такое?

Я ей объясняю… сейчас будет Фленсбург, в то время это название еще не было так известно[123]… я был в этом уверен… хотя, впрочем, и не совсем… Дания расположена в самой верхней части Европы и своими очертаниями напоминает лебединую голову… сейчас мы проезжаем через Шлезвиг, как раз там, где шея… а на границе шея заканчивается… там, где Фленсбург…

Что-то в этом роде…

– Таможне нам нечего предъявлять!.. у нас в сумке только Бебер! ни бумаг, ни фотографий не осталось: все сгорело, утрачено! а ребята, те вообще говорить не умеют и ничего не соображают!..

Перейти на страницу:

Все книги серии Extra-текст

Влюбленный пленник
Влюбленный пленник

Жан Жене с детства понял, что значит быть изгоем: брошенный матерью в семь месяцев, он вырос в государственных учреждениях для сирот, был осужден за воровство и сутенерство. Уже в тюрьме, получив пожизненное заключение, он начал писать. Порнография и открытое прославление преступности в его работах сочетались с высоким, почти барочным литературным стилем, благодаря чему талант Жана Жене получил признание Жана-Поля Сартра, Жана Кокто и Симоны де Бовуар.Начиная с 1970 года он провел два года в Иордании, в лагерях палестинских беженцев. Его тянуло к этим неприкаянным людям, и это влечение оказалось для него столь же сложным, сколь и долговечным. «Влюбленный пленник», написанный десятью годами позже, когда многие из людей, которых знал Жене, были убиты, а сам он умирал, представляет собой яркое и сильное описание того исторического периода и людей.Самая откровенно политическая книга Жене стала и его самой личной – это последний шаг его нераскаянного кощунственного паломничества, полного прозрений, обмана и противоречий, его бесконечного поиска ответов на извечные вопросы о роли власти и о полном соблазнов и ошибок пути к самому себе. Последний шедевр Жене – это лирическое и философское путешествие по залитым кровью переулкам современного мира, где царят угнетение, террор и похоть.

Жан Жене

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Ригодон
Ригодон

Луи-Фердинанд Селин (1894–1961) – классик литературы XX века, писатель с трагической судьбой, имеющий репутацию человеконенавистника, анархиста, циника и крайнего индивидуалиста. Автор скандально знаменитых романов «Путешествие на край ночи» (1932), «Смерть в кредит» (1936) и других, а также не менее скандальных расистских и антисемитских памфлетов. Обвиненный в сотрудничестве с немецкими оккупационными властями в годы Второй Мировой войны, Селин вынужден был бежать в Германию, а потом – в Данию, где проводит несколько послевоенных лет: сначала в тюрьме, а потом в ссылке…«Ригодон» (1969) – последняя часть послевоенной трилогии («Из замка в замок» (1957), «Север» (1969)) и одновременно последний роман писателя, увидевший свет только после его смерти. В этом романе в экспрессивной форме, в соответствии с названием, в ритме бурлескного народного танца ригодон, Селин описывает свои скитания по разрушенной объятой пламенем Германии накануне крушения Третьего Рейха. От Ростока до Ульма и Гамбурга, и дальше в Данию, в поездах, забитых солдатами, пленными и беженцами… «Ригодон» – одна из самых трагических книг мировой литературы, ставшая своеобразным духовным завещанием Селина.

Луи Фердинанд Селин

Проза
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе
Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

«Казино "Вэйпорс": страх и ненависть в Хот-Спрингс» – история первой американской столицы порока, вплетенная в судьбы главных героев, оказавшихся в эпицентре событий золотых десятилетий, с 1930-х по 1960-е годы.Хот-Спрингс, с одной стороны, был краем целебных вод, архитектуры в стиле ар-деко и первого национального парка Америки, с другой же – местом скачек и почти дюжины нелегальных казино и борделей. Гангстеры, игроки и мошенники: они стекались сюда, чтобы нажить себе состояние и спрятаться от суровой руки закона.Дэвид Хилл раскрывает все карты города – от темного прошлого расовой сегрегации до организованной преступности; от головокружительного подъема воротил игорного бизнеса до их контроля над вбросом бюллетеней на выборах. Романная проза, наполненная звуками и образами американских развлечений – джазовыми оркестрами и игровыми автоматами, умелыми аукционистами и наряженными комиками – это захватывающий взгляд на ушедшую эпоху американского порока.

Дэвид Хилл

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги