Рихард Феникс. Остров. Книга 2

Дурные мысли, от которых так старательно избавлялся до этого, разом вернулись. Вот он, мальчишка двенадцати лет, и его больная спутница находились неизвестно где и неизвестно насколько. Неопределённость студила нутро, даже щиты больше не радовали. А тёмные воды манили, разбегаясь в стороны от ненадёжной лодчёнки, затерянной в северном море.

* * *

Чиён

Серый Сол кемарил в кресле у очага. Огонь, от которого у Чиёна болели глаза, резко выделял глубокие морщины на лице старого смотрителя пирсов. Надо было возвращаться к спутникам, но Тень боялся этой встречи. Как сказать, что тот, за кем они все пошли, оказался похищен? «Я был там и ничего не сделал. Позволил его забрать. Я слабак. Как мне поступить? Мамочки, помоги!» — бормотал он беззвучно. Перед внутренним взором возникло улыбающееся лицо белокурой леди с ясными голубыми глазами. Это видение пришло на слове «мамочки», и Чиён пылко потянулся к образу. Да, они непохожи внешне, и леди вряд ли была сильно старше его, но парня влекло к ней и душой, и телом, и от этого сладко ныло внутри. «Моё любимое солнышко», — промурлыкал в памяти голос этой леди, и стало так тепло, как, казалось, никогда в жизни не было. Покой обнял Чиёна, окутал, убеждая, что всё образуется.

Парень открыл глаза от голосов. Всё-таки уснул, забылся. Серый Сол так и сидел в кресле, но напротив него появилась невысокая фигурка. Чиён прикусил щёки изнутри, чтобы не вскрикнуть. На голове нового человека, выдаваясь из-под низко опущенного капюшона плаща, была то ли маска, то ли череп огромной змеи с пожелтевшими клыками.

— Соломея, так что же ты хочешь от меня? — устало спросил старик.

— Не знаю, — раздался приглушённый ответ. — Я даже не знаю, к кому с этим идти. Я не могу разобраться в этом одна.

— В Гристен просто так не пробраться. Это неприступное королевство. Они прижали Ангуис, теперь ещё это… — Старик покачал морщинистой головой.

— Сол! — воскликнул девичий голос из-под черепа, поднялись ручки со сжатыми кулачками. — Они выращивают Боа-Пересмешников на убой ради костей, чешуи и перьев. Ты это понимаешь?

— Увы, да, моя дорогая. Но поделать ничего не могу.

— Просто освободить будет мало!

— Видно, пророчество начинает сбываться.

— Знаю…

Чиён почувствовал на себе взгляд из глазницы черепа, а потом мир померк и сон поглотил парня вновь.

* * *

Нолан

В пыльной полутёмной гостиной в чашках с потрескавшейся глазурью стыл слабо заваренный чай. Узкоплечая женщина в наглухо застёгнутом платье, накрахмаленном переднике и в чёрной косынке до бровей сидела на краешке стула, держа спину так прямо, будто проглотила жердь. И не было ни следа ярости, виденной на немолодом лице несколько часов назад.

— Итак, леди Филиппа, — деловым тоном сказал Урмё, — из канцелярии мэра Лагенфорда пришёл запрос вернуть вашего сына на службу и учёбу. Где мы можем его найти?

На низкий столик опустилось письмо с гербовой печатью. Нолан видел, что оно настоящее и удивился, что друг о том умолчал. Женщина не протянула руки, лишь скосила глаза, скользя взглядом по строкам, надтреснутым голосом ответила:

— Я не знаю. Сожалею, что не могу вам помочь. Чиён не был дома уже несколько дней.

— Как долго он уже отсутствует?

— Не знаю. — Леди Филиппа подняла на детективов печальный взгляд, в глазах заблестели слёзы. — Мне сложно следить за временем: мой муж болен, и я всё время посвящаю ему уже на протяжении нескольких лет. Все мои дни слились в один — день заботы о здоровье моего спутника жизни.

— Сожалею о вашей печали, — понизив голос, сказал Урмё и убрал бумагу. — Нам нужны любые места и зацепки. Мы проверим всё. Подскажете, хотя бы примерно, где я могу найти вашего сына?

Леди вздрогнула, как от удара, по лицу пробежала рябь, руки, до этого лежащие на коленях, прижались к животу, но тут же вернулись на место, лишь бледные тонкие пальцы смяли и разгладили край тёмного передника.

— Мой… Сын… — медленно, будто в полусне, произнесла женщина побелевшими губами. — Чиён. Я не знаю, где. Он не сообщает мне, куда уходит и на сколько. Он… Возможно, он у возлюбленной, у невесты, — леди попыталась улыбнуться, но не вышло. — Знаете, он очень влюбчив. Молодость — прекрасная пора. Мы все были в молодости такими: влюблялись, сбегали из дома, делали всякие милые глупости…

— А кто его невеста? Мы могли бы спросить у неё.

Леди Филиппа отвела взгляд, поджала губы. «Думает соврать», — предположил Нолан. Урмё попросил не вмешиваться в их разговор хотя бы в начале, лишь наблюдать и делать выводы. И то, что видел Феникс, ему не нравилось: женщина явно в печали, но не по поводу пропавшего пасынка или хворого мужа. Что-то иное мучило её. Возможно, уже долгое время, не отболевшее полностью. И из-за этой боли или не только из-за неё хозяйка дома сейчас крайне неохотно шла на контакт, затягивая и без того небыстрое расследование.

— Я не думаю, что эта девушка способна вам помочь. Быть может, у него уже другая.

— Что навело вас на эти мысли? — эхом откликнулся Урмё.