Рихард Феникс. Остров. Книга 2

Человек, не знающий его, мог бы почувствовать в голосе сочувствие, но Нолан слышал, как друг начал терять терпение от этого нудного, бестолкового пока разговора.

— Она навещала меня не так давно. И он не у неё. Говорю же, — в этот раз леди удалось улыбнуться, — мальчик влюбчив, как дитя. Кто знает, как много девушек хотят заполучить его. При должности в мэрии это неудивительно.

— О, понимаю: чины кружат голову! — не выдержал Нолан и хлопнул себя по коленям.

Леди застыла. Пальцы, вновь комкающие передник, так и замерли скрюченными. Ресницы опустились. Слезинки узкими дорожками пробежали по впалым щекам. Урмё деланно громко откашлялся, с недоумением взглянул на напарника, и вновь спросил имя невесты. Филиппа вздохнула, расправила порядком измятую ткань, ответила:

— Вы, господин старший детектив, наверное, знаете шестого советника Брандта Фарсона? Его младшая дочь, Брунгильда, и есть невеста Чиёна.

— Ох! — с лёгким недоверием в голосе воскликнул Урмё. — Да, я имел честь познакомиться с семьёй Фарсон. Выгодная партия. И удивительный выбор.

— Что вы имеете ввиду? — Леди чуть нахмурилась.

— Какой рост у вашего сына? — с нажимом произнёс Урмё.

И женщина тут же развернула ладони к животу. Но не прижала, будто осеклась, пряча глаза и бледнея ещё больше. Робким, чуть дрожащим голосом ответила:

— Увы, недостаточный, чтобы в высшем обществе их пару признали равнозначной. И дело не только в росте — я полагаю, вам известно наше финансовое положение.

Нолан возвёл глаза к потолку: смотреть на этот медленный фарс уже порядком надоело, а Урмё оттягивал переход к более решительным действиям и жёстким вопросам. Оставалось лишь ждать. А на потолке оказалась любопытная фреска: «Падение Милитикатры».

Она была написана по легенде о временах до сотворения Детей богов. В ней рассказывалось о великанше Милитикатре, которая перебрасывала солнце с одного континента на другой, чтобы всему миру хватало света. А когда великанша постарела, то из своих ногтей и зубов сделала детей, которые должны были заменить её в таком важном деле. Но дети получились слишком слабыми и маленькими, поэтому Милитикатра их съела. Но один из детей только притворился слабым. Оказавшись в животе своей матери, он принялся толкать её изнутри к крутому обрыву. И тогда великанша упала в океан и захлебнулась. Дети выбрались из неё, разорвали лежащее на дне тело на множество кусков и выбросили их в океан. Куски были так велики, что стали островами в северном море, по которым солнце теперь могло само перекатываться по всему миру. Дети великанши обосновались каждый на отдельном острове и воздвигли там исполинские форты, а подходы к ним окружили высокими рифами.

Нолану никогда не нравилась эта жестокая легенда, а размещать у себя в доме такое и вовсе было выше его понимания. Но каждому своё. И коль угодно дому Шау помнить, что если дети и оправдывают ожидания родителей, но по-своему, то это их право. Феникс вновь взглянул на фреску, изображавшую разрывание великанши изнутри, и поморщился. Особенно ему не нравилась эта древняя легенда сейчас, когда единственный сын, маленький и наивный Ри, даже не освоивший толком огонь, отправился исполнять давнюю мечту своего отца — вынужденно, но всё же, путешествовать по миру, — и неизвестно, где и как он там. Нолан пока не мог вернуться домой, чтобы сплести своё слежение с силой жены и нащупать их малыша за пределами деревни, но скоро возможность предоставится, надо лишь поспешить с делами в городе.

А разговор тем временем продолжался, и младшему детективу не терпелось принять в нём участие.

— Вы не думаете, что было бы лучше, если бы Чиён нашёл себе кого-то более подходящего? — с неподдельным интересом спросил Урмё.

— Вы… — леди сжала губы в куриную гузку, но тут же улыбнулась: — Любимых не выбирают. Кому, за кем и ради чего следовать, каждый решает сам. Разве не так?

В голосе женщины послышалось ехидство. Шпилька явно значила чуть больше, чем принято для такой неформальной беседы.

— Вы всё верно заметили, — хмыкнул Урмё и встретился взглядом с Ноланом в тусклом зеркале у лестницы за спиной хозяйки дома.

«Что она может про нас знать? Шермида… Если они и в самом деле знакомы, то она могла и рассказать про наше прошлое на троих. Нет, эта дамочка явно не Тень. Урмё ведь не нашёл её ни в одном реестре. Выползла, как клоп, непонятно откуда…» — Феникс прогнал от себя ненужные мысли, чтобы не попасться в ловушку Филиппы. Напарник дал знак, что пора перейти к основной части беседы.

Глава 47 Чета Шау

Урмё сделал несколько выпадов формальными вопросами, леди парировала их все с чуть насмешливой улыбкой, но последний укол поразил в цель.

— Уберите эту мерзость с глаз моих! — вскрикнула Филиппа.

В руках старшего детектива лежал платок с обломком арбалетного болта с чёрно-жёлтым опереньем. «Ну хоть какие-то сильные эмоции», — с удовлетворением заметил Нолан. Урмё приблизил обломок к Филиппе, та отшатнулась, схватилась за сердце. Выждав ещё пару мгновений, старший детектив нарочито медленно завернул улику в платок, убрал в сумку и спокойно спросил: