Рики Макарони и Наследники Врагов

— Мерлина ради! — взвился он. — Ты что, не понимаешь? Даниэла мой друг! Она и не может быть никем другим. Селена тоже, — добавил Рики. — Я должен реально смотреть на свои возможности. Я унаследовал от Темного лорда почти все! Ты не знаешь, как он мутирован! Какие там девушки!

Дик покосился на него с любопытством.

— А откуда ты знаешь, что ты мутант? Ты что, проходил особенный медицинский осмотр?

Рики аж подпрыгнул от такого предположения и, в свою очередь, уставился на равенкловца, крутя пальцем у виска.

— Ты спятил? Забыл, как меня кое-кто хотел запереть в лаборатории? Нет, конечно, я так знаю. Ну, как ты думаешь, что такое бессмертие? Это бесконечная регенерация клеток, правильно?

Рики старался подобрать слова, объясняющие, что в таком случае его организм никак не может быть нормальным. А значит, совершенно ни к чему давать девушкам несбыточные надежды, когда рядом есть нормальные парни без отягченного прошлого и, не надо забывать, без хвоста в виде Упивающихся смертью.

— Ты задаешь слишком много вопросов сразу, — Дик примирительно выставил ладони вперед. — Но до сих пор ты вел самый обыкновенный образ жизни. И мадам Помфри не обнаружила у тебя никакой особой мутации.

— Она работает на Дамблдора! — раздраженно бросил Рики. — И не скажет больше, чем он ей позволит! У старика удивительная способность убеждать людей делать так, как ему нужно, — спохватившись, что уходит от темы к другой, которая тревожит его не меньше, Рики скорчил кислую мину и пожал плечами. — На самом деле мы с Дан всегда были друзьями. Я не мог ничего не рассказать ей, после того, как ее похищали в прошлом году. И я не хочу, чтоб ей модифицировали память.

— Тебе дорога ее поддержка, — кивнул друг. — И Даниэла беспокоится о тебе, это сразу видно. Я ничего не хочу сказать, может, это вовсе не то, о чем я подумал, но ты ей точно небезразличен, — констатировал Дик.

— Тебе я вроде тоже небезразличен, — пробубнил Рики, внутренне сжимаясь от осознания, сколько же проблем таит в себе такая простая вроде вещь, как человеческое общение.

Однако именно Дик в этом смысле оказался идеальным собеседником. У него в запасе имелось множество отвлеченных тем, благодаря тому, что он, единственный, пожалуй, во всей школе, прекрасно знал историю магии. Для Даниэлы это была экзотика, поэтому слушатели и собеседники у равенкловца всегда находились. Не сказать, чтоб Рики это очень нравилось, порой он сам себе на фоне друга казался дураком. Он не хотел, чтоб Питу и Дан становилось так явно, что собственных знаний по истории у него не густо, а пользоваться обширной информированностью Тома Реддла было противно.

В один такой прекрасный день он сидел на полу в гостиной, прислоняясь к креслу, и речь в комнате сливалась в его голове с барабанной дробью дождя на улице.

— История цивилизации начинается еще с Египта. Но больше всего сейчас ссылаются на Грецию и Рим, — говорил Пит.

— У нас тоже много написано про греков. Был один такой, не помню, как его звали. Он сотворил патронуса размером с гиганта, — с большим уважением произнес Дик.

О патронусах Рики даже вспоминать не хотел, и потому оставил без внимания вопрошающий взгляд Даниэлы.

— Мерлина ради, нам бы научиться создавать просто телесного покровителя, и достаточно! Да уж, наши предки были сильнее нас, — прокомментировал Марк.

— Ну, я думаю, недавняя история у вас не хуже, — ответил Пит. — Насколько я знаю о мистере Потере, он — величайший волшебник современности.

— А наш директор… — начал Дик, приглушая возражение в своем голосе.

Не выдержав, Рики фыркнул, и только когда внимание присутствующих переместилось на него, вспомнил, что в его положении смирение и скромность куда предпочтительнее гордыни и пренебрежения.

— Что? Самые знаменитые маги присутствуют здесь? — не без ехидства заметил Эйвери, переводя взгляд с Дика на Рики.

— А как же? Их Клуб даже отчеты пишет, — сказал Пит, так что Рики впервые пожалел, что был настолько откровенен со старшим братом.

Эта тема живо заинтересовала бывшего старосту, который особенно напирал на то, что он бывший, а следовательно ему можно показать некоторые вещи. Дик вначале сопротивлялся, и позже Рики почувствовал себя виноватым за то, что не оказал ему достойной поддержки.

— Странно, что эту писанину до сих пор не стребовало министерство, — указал Марк.

— Знаешь, Рики, он прав. От прошлого года у меня осталось впечатление, что вообще ничего не происходило, ну, из того, что связано с тобой, — признался Дик.

— Еще бы. У тебя своих дел хватало, — ответил Рики. — Так что ты, наверное, и не закончил отчет.

На самом деле, он совсем не хотел слушать этот самый отчет. Прошлый год в школе сам по себе был нелегким, и даже то, что тогда радовало и грело, Рики предпочел бы сейчас не воскрешать. Кроме того, вспомнились сетования Дика, случайно услышанные в поезде; он был очень огорчен, что все, написанное им до раскрытия тайны Рики, более неактуально.

— Я не стал заканчивать, потому что случились последние события, — озвучивая мысли Рики, ответил Дик. — Но кое-что у меня есть, и я могу принести и зачитать.