Рики Макарони и Наследники Врагов

— Это потому, что некоторые в этом году никак не могли расстаться с призраками, — проворчал Ральф. — А вот Миртл бы подождала, честное слово.

Рики не стал отвечать. В лесу расцветала осень. От земли поднимались запахи сырости и свежести. По шелесту желтых листьев Рики легко нашел своих спутников и снял заклятье, не спрашивая разрешения. Артур не скрывал разочарования.

— А я-то собирался над тобой подшутить, — объявил он Рики. — Вот бы вы меня поискали.

— Это не место для дурацких шуток, — рассердился Эдгар.

— Верно говоришь, человек.

Не успели ребята развернуться в ту сторону, как на опушке возникло целое стадо величественных кентавров. Рики пересчитал; их было девять. У всех были массивные, тяжелые копыта, луки, а у двоих — копья. Шестикурсники застыли на местах, только Дик успел пододвинуться ближе к Доре. Не то, чтобы их окружили, но никому даже в голову не пришло податься обратно, к замку — любая попытка к бегству представлялась очевидным образом бесполезной.

— Ты и в этот раз пришел, — сказал седеющий кентавр, обращаясь напрямую к Рики.

Слизеринец считал себя обязанным встретиться взглядом с огромным собеседником. Для ободрения он кстати напомнил себе, что является бессмертным мутантом, но не сумел объяснить себе, откуда в нем поднимается такой противный страх, когда чувство самосохранения должно отсутствовать.

— Пришел, — согласился Рики, не имея другого варианта ответа. — Я люблю это место, — добавил он, — и мои друзья тоже.

Невозмутимость, с которой лесные жители выслушали его, казалась Рики пугающей. Ответил ему все тот же кентавр.

— Мы ничего не имеем против тебя, человек. Но помни, Марс нам все покажет.

— Я не собираюсь подавать Марсу повода, — ответил Рики.

— Мой народ уже трижды вмешивался в дела людей, — констатировал кентавр с неодобрением. — У нас своя миссия, и мы не хотим заниматься войной. Это нам совершенно несвойственно.

— Насколько это зависит от меня, вы войной заниматься не будете, — сказал Рики.

— Помни, что это зависит не только от тебя, — наставительно произнес предводитель, после чего вся толпа развернулась и, не прощаясь, скрылась в чаще. Некоторое время Рики еще чувствовал, как ударяют копыта о замерзшую землю, и хрустят, сминаясь, сухие листья.

— Ничего себе встреча! Не вернуться ли нам обратно? — сразу же предложил Лео.

Ральф был, однако, категорически не согласен. Он справедливо полагал, что с самыми грозными обитателями леса они только что повстречались, и те ничего не сделали. На его сторону неожиданно встал Эдгар, которого не устраивало, что они, получается, зря выбирались сюда, и нет никакого смысла уходить так быстро. Развернулась дискуссия, причем мнения Рики никто так и не спросил. Он и не торопился его высказывать. Сонное состояние природы вокруг как нельзя лучше соответствовало его душевному настрою. Он и не заметил, как в его руке оказался стакан со сливочным пивом.

— Ну, давайте выпьем за традиции, — предложил Артур.

— Отличный тост, — поддержал Дик.

Ребята медленно выпили согревающий напиток.

— Я точно буду изучать кентавров, — четко произнес Рики.

— Я думал о том, чтобы писать курсовую по руноследам, но не знаю, — сказал Эдгар. — Ведь Хагрид еще не одобрил темы.

Рики кивнул; он так и знал, что хуффульпуффец подхватит предложенную им тему. Он тоже старался делать вид, что между ними не было никакой ссоры. «Хорошие у меня друзья», — подумал Рики, когда равенкловец взялся рассказывать Доре, как они впервые гуляли здесь.

Речь Дика тонула в шелесте деревьев и дуновении ветра, сливаясь с ними, а Рики, в своем полусонном состоянии, все больше концентрировался на том страхе, который он пережил, когда мощные тени вышли из лесу и надвинулись на него. Парень задавался вопросом: почему он это почувствовал? Ведь он слишком хорошо осознал, что, в принципе, бессмертен, а, зная кентавров, они, скорее всего, не стали бы причинять вред его друзьям. Так почему же он, Рики, боится того, чего с ним быть не может? И постепенно он, кажется, нашел ответ. Рики подумал, что это впитавшийся в его душу Лорд, должно быть, нашептывает ему сомнения в самом себе. Ведь тогда, когда они еще разговаривали, он всячески старался именно в этом направлении. Внушал Рики, как он слаб, никчемен, бесцелен и все такое.

— Вот интересно, если намекнуть кентаврам, что они не очень-то вежливы? — задумчиво произнес Дик.

— Критику и среди людей никто не любит, — сказала Дора.

— Она бывает полезной, — возразил Эди.

— Ну да. Как горькое противное лекарство, — вмешался Артур.

Продолжая пикироваться, ребята пошли навстречу просьбе Рики и проводили его к месту захоронения питона, который жил у него в прошлом году. Место это почти ничем не выделялось. Возможно, оно находилось и под соседним кустом. Но это не имело значения; питон, как и бабушка Арабелла, нашел вечное — тут слизеринец не сдержал горькой усмешки — пристанище в его памяти.

— Подумать только, — сказал Рики. — В прошлом году в это время у меня еще не было змеи. А сейчас — уже нет.

Мысли о краткосрочности жизни вновь замельтешили в его голове.