Рико, Оскар и разбитое сердце

– На всякий случай – ни слова пока про маму и сумочки! – успел я шепнуть Оскару. И тут дверь раскрылась.

Мой рот – тоже. Потому что отвалилась челюсть.

– Смотри-ка! Любитель ленивчиков! – сказала рыжеволосая тетенька с жемчужными бусами и зеленым костюмом. – Вот так встреча!

Она улыбалась так же дружелюбно, как сегодня днем в «Эдеке». Но я улыбнуться в ответ не смог, потому что как раз задумался: можно ли задохнуться от шока, когда воздух внутрь тебя просто не проходит, или что-то в теле само решит, что лучше все-таки вдыхать и выдыхать дальше.

ШОК

Это когда испытываешь очень сильное потрясение. Тогда тело и мозг почти перестают работать, чтобы немножко передохнуть. Например, если случилась катастрофа. Или когда обнаруживаешь, что холодильник пуст, а все магазины уже закрыты. Даже те, которые круглосуточные.

– Кто там? – услышал я голос Бюля.

– Хм-м, – сказала тетенька и взглянула на нас с Оскаром вопросительно. – И кто же это к нам пришел?

Я так и стоял столбом. Но Оскар протянул руку.

– Добрый вечер. Я – Оскар, а это Рико.

Она пожала Оскару руку и крикнула через плечо:

– Тот мальчик снизу, о котором ты так много рассказывал. Со своим другом и мишкой.

И снова повернулась к нам.

– Симон сейчас выйдет. У него всю неделю была ночная смена и…

– …надо было быстренько принять душ, – сказал Бюль, выходя из ванной.

На нем не было ничего, кроме обмотанного вокруг бедер белого полотенца. Он был до коричневости загорелый, ярко-синие глаза сияли, как рождественские звезды, черные волосы влажно блестели. И шрамик на подбородке тоже блестел. А на мускулистой груди, в точности над сердцем, была красивая татуировка со скорпионом. Про него я знал из энциклопедии про животных. Я бы не отказался рассмотреть его поближе. Но сейчас, в этот момент, я решил, что скорпион – это и есть сам Бюль! Вонзивший свое ядовитое жало в невинную грудь мамы! И мою!

– Привет, Оскар, – сказал он. И радостно ухмыльнулся. – Салют, Рико.

В общем, самый настоящий изменщик и предатель! И совершенно неважно, что они с мамой еще даже и не женились. Я уже сто раз представлял себе, как они целуются в церкви перед алтарем, усыпанным цветами. Толстая тетенька в розовой шляпке играет на органе красивую мелодию, а Ирина от умиления ревет в три ручья. Потом все гости выходят на улицу. Светит солнце, я бросаюсь рисом или другими овощами. И у меня тоже слезы счастья. Но их ровно столько, чтоб из глаз ничего не выливалось.

И тут вдруг такО-Ое!

Кудахчущая шампанская курица и мокрый полуголый Бюль.

– Рико? – сказал Бюль неуверенно.

Я и бровью не повел. Не из-за шока. А потому что я наполовину итальянец. Наполовину итальянцы умеют вести себя с большим достоинством. Я собрал все достоинство, какое у меня нашлось, и решил вот что: напишу этому предателю и обманщику письмо. В нем сообщу, чтоб он никогда-никогда больше носа у нас не показывал. И что жемчуг наверняка фальшивый. А шампанское стоит всего-то 14,85. В общем, привет и до свиданья, с поклонным унижением, ваш Рико!

– Мы не хотели вас беспокоить, – сказал я, – а просто узнать, вы вернулись уже или нет, и сказать привет…

– Привет! – сказал Оскар и поднял мишкину лапу.

– …ведь уже очень поздно, и мама нас за это совершенно точно по головке не погладит. Сорванцам вроде нас уже давно пора в постель, так что до свиданья.

Дама приложила руку ко рту и отвернулась, чтобы мы не видели, как она потихоньку прыскает в кулачок. Но мы все равно увидели. За секунду до того, как выскочили на лестницу и помчались вниз.

– Передавай большой привет маме! – крикнул Бюль мне вслед. – Я к вам завтра загляну!

Ага! Конечно!

Только через мой мертвый труп!

* * *

Из-за неправильно надетой одежды мисс Марпл по мне и так уже вовсю скакали разные гормоны. Искали место, куда бы прицепиться и пробить дырки и трещины. Поход к Бюлю довершил дело.

– Эта шампанская курица у него уже с обеда ошивается, – фыркнул я, отпирая дверь. Мы зашли в нашу квартиру. – Кто знает, что они там вместе делали, когда выпили бутылку?! По-моему, мне нужны бета-блокаторы, как Фитцке.

– А по-моему, вовсе не стоит так переживать, – попытался успокоить меня Оскар. – Давай лучше искать сумку.

– А если у меня инфаркт случится?

– Тогда могу в любой момент сбегать за таблетками.

– Ты знаешь, как сердце работает?

– Точно не знаю. Но знаю, что это сложный многокамерный полый мускул. Ну, ты идешь?

И он зашагал в мамину комнату. Сумочку мы не нашли. Да и не могли найти, потому что мамин шкаф был заперт. Я сидел на любимом мамином пододеяльнике, на голове дельфина, и смотрел, как Оскар энергично дергает дверцы шкафа. Мишка лежал рядом на полу вниз носом. На тумбочке возле кровати стояла пузатая ваза с букетом высохших белых роз. Наверно, от какого-нибудь приставучего поклонника из клуба. Очень-очень печальное зрелище.