Рикошет

— Вы либо лжете, либо все путаете, потому что воспоминания очень смутные… Не могли вы находиться слева от Шмидта.

— Почему? — протянул Игнат так жалобно, что ему самому стало противно.

— Место занято! — объявил Логов. — Там находился другой человек. И его воспоминания весьма отчетливы в отличие от ваших.

Науменков часто задышал:

— А может… Может, это он лжет!

— У меня нет оснований так думать. Этот человек никак не годится на роль убийцы.

— А что с ним не так? У него рук нет?

Это прозвучало довольно дерзко. Водилось за Науменковым такое: впадая в отчаяние, он начинал хамить. Именно поэтому он уже вылетел из двух банков и до дрожи боялся потерять и это место — мать сжила бы его со свету…

— Руки есть, — спокойно заверил Логов, ничуть не разозлившись. — Но есть и другие обстоятельства, которые заставляют меня полагать, что тот человек — невиновен.

— Я тоже невиновен!

— Но вы не помните этого наверняка…

Задыхаясь и ломая пальцы, Науменков полепетал:

— Невозможно ведь убить кого-то и не помнить этого…

— О, поверьте мне, и не такое случается!

— Но зачем? Зачем мне убивать директора?! Я его видел-то раза два!

Логов улыбнулся:

— А вот это уже ближе к делу. Мотив чрезвычайно важен, вы правы. При каких обстоятельствах вы встречались с Виктором Михайловичем Шмидтом?

Игнат промямлил:

— Да я не то чтобы встречался… Какие у меня могли быть с ним дела? Он всегда к служебному входу подъезжал, через зал не проходил. А я же там торчу…

— А на работу вас разве не директор принимал?

— Нет, конечно! Я же простой консультант.

— Ну да, — кивнул Логов. — Так когда, говорите, вы его видели?

Игнат даже сморщился, силясь вспомнить:

— В апреле, перед майскими праздниками, Виктор Михайлович провел собрание. Типа, поздравил нас всех. Ну и объяснил, как банк работает в эти дни. И перед тем, как его убили, они вышли в зал с Марией Владимировной. Я еще удивился так, когда директора увидел… Но вида не подал, понятно.

— Конечно. Чем они занимались в зале?

— Да я не следил за ними. — Теперь он жалел об этом.

В голосе следователя ему послышалось разочарование:

— Разумеется.

Но Логов тут же подал ему надежду, и в душе Науменкова запели соловьи.

— А вот вашего коллегу, такого же забывчивого, как вы, — Афанасьева Валерия Сергеевича — вы хорошо знаете?

— Валеру? Ну как… Лучше, чем директора. Иногда в курилке пересекаемся. Но мы в разных отделах работаем. Он ипотекой занимается.

— Да он просто волк!

— Ну зачем вы так? — обиделся Игнат, мгновенно забыв, как только что обрадовался возможности перевести стрелки. — Ипотека для многих — настоящее спасение. В жизни же не накопишь на квартиру…

Артур сочувственно закивал:

— Верно, верно. А что у самого Валерия с ипотекой? Кредитами?

— Я не знаю… Он об этом никогда не заговаривал.

— И на директора не жаловался? Никаких конфликтов не было?

Науменков покачал головой, чувствуя, как опять увязает в илистой жиже. Ему не верят. Ни Логов, ни его помощник, молчавший все это время, но глаза у него оставались стеклянными, равнодушными. Так не смотрят на тех, кому хотят помочь…

* * *

Только юркнув в метро в уголок вагона, я смогла перевести дыхание и собраться с мыслями. Артур, конечно, оторвет мне голову за то, что я так рисковала, в общем-то, из-за ерунды — на его взгляд!

— Ладно, — скажет он, — ты убедилась, что Марго рассказала тебе правду о директоре. И что нам это дает?

Может, от этого и не было никакого толка. На взгляд Артура, это, наверное, даже не доказывало то, что Марго была невиновна… Хотя с чего я вообще взялась это доказывать? Никто ее и не обвинял. Из ее показаний мы знали, что в момент убийства она находилась справа от Шмидта и никак не могла выстрелить ему в голову. Это подтвердила и Высоковская. Очевидного мотива у Марго тоже не было. Так что вряд ли Логов включил ее в список главных подозреваемых.

Наверное, она просто понравилась мне… Редко ведь случается такое, что ты сразу чувствуешь себя с человеком до того спокойно и комфортно, будто дружишь уже тысячу лет. Было уютно сидеть с Марго за столиком в русской избе, подмечая, как ведет себя взрослая девушка, знающая цену своей красоте, но не кичащаяся ею. Мне было интересно говорить с ней обо всем подряд, ведь мы ничего не знали друг о друге. Как секретики из земли, выкапывать эпизоды жизни, вдруг приходящие на ум…

Она рассказала мне, как из Риты превратилась в Марго, начитавшись Дюма:

— Сколько мне было? Лет тринадцать, наверное. Все Гарри Поттера читали, а я «Королеву Марго», «Трех мушкетеров» ну и так далее, ты знаешь. Бабушка насоветовала, она сама до сих пор читает приключенческую литературу. В общем, я не пожалела, знаешь…

— Поэтому тебе нравился Шмидт? Он тоже советовал что-нибудь почитать?

— Ну что ты?! — удивилась она. — Мы с ним по душам не болтали, только по делу. И то раза три за все время. Я же не большая шишка! Вот стану финансовым аналитиком…

Марго помолчала, размазывая ложечкой остаток сметаны:

— Только Виктора Михайловича уже не будет…