Рикошет

— Да твою ж мать! — вышел из себя Логов и хлопнул ладонью по рабочему столу. — Ты совсем очерствел на этой чертовой работе?! Я ж говорю: умрет малышка! Не жалко?

— А-а… Не, ну жалко, конечно.

— А что, если нам попробовать следственный эксперимент?

— У тебя прям глаза заблестели… Какой эксперимент?

— Подойти с Вишенкой к каждому из наших прекрасных свидетелей… Она же смирная, просто так на людей не кидается. Но если убийца и вправду ее уколол или сделал что-то вроде этого, она среагирует на него.

Поливец уставился на него с восхищением:

— Ну ты — голова, шеф…

— А может, и не среагирует, — охладил его Логов. — Но попробовать стоит. Я сам за ней съезжу, раздобудь мне адрес Бочкаревой.

— Сделаю. А потом куда ее девать? Собаку эту…

— С собой заберу. У Сашки полон дом собак. Одной Вишенкой больше…

Смущенно шмыгнув, Антон потоптался, собираясь с духом:

— Шеф… Только не ори, ладно? Просто ответь, и все. А то болтают всякое… Ты с этой Сашей… Ну как бы… Пара? Или как?

— Да я тебя удавлю сейчас, — свистящим шепотом пообещал Артур. — Только попробуй еще раз такую гадость… не то что сказать! Даже подумать о нас с Сашкой…

Мясистое лицо оперативника прояснилось:

— Так я ж им и говорил! Вот мудаки чертовы, треплют языками… Я так и знал, что ты ничего такого себе не позволишь. Она ж тебе как дочь, верно? А ты не какой-нибудь там ублюдок…

— Ну все, закрыли тему, — оборвал его Логов. — Давай к делу вернемся. У этой узбечки показания официально сняли? Хорошо. Бочкарева… То, что от нее осталось, — в лаборатории? Хотя что там искать… Ее телефон уцелел?

Поливец просиял:

— Вот не поверишь: сумка с подсолнухом цела! За дальним рельсом валялась. Рядом с отрезанной рукой…

— Телефон надо проверить. Вдруг Бочкарева что-то действительно вспомнила и кому-нибудь написала СМС? Хоть какая-то зацепка появится. А ты сгоняй в банк, выясни: не отлучался ли кто-нибудь из сотрудников в одиннадцать часов? У кого сегодня выходной, тоже уточни. Если, конечно, этот парень все делает своими руками…

Никаких важных сообщений в телефоне покойной не оказалось. Когда техник сообщил Логову об этом, у него зубы сжались: «Да что ж такое?! Ни малейшей ниточки… Вся надежда на Вишенку. И это плохо…»

И вдруг услышал:

— Бочкарева сделала один звонок в девять пятнадцать. Некой Регине. В телефонную книгу та занесена без фамилии, скорее всего, подруга. Сестры же у нее не было?

— Не было. — Не заметив того, Артур поднялся с места и от нетерпения уже чуть не притоптывал ногой. — Скинь мне номер. Сию секунду!

Он готов был тут же набрать номер Регины, но его опередил Поливец. Он звонил из банка, говорил приглушенно:

— Ты не поверишь, Логов… После этого звонка, то есть прямо перед смертью, Бочкарева наведалась в банк. Говорят, вела себя как-то странно: просто подходила к сотрудникам вплотную, но ни о чем не спрашивала, вообще ничего не говорила. Просто ходила от одного к другому… Что это может значить?

— Понятия не имею, — отозвался Артур озадаченно. — Но какая-то мысль ею двигала. Загадочная женщина…

Оставалась надежда на Регину, которая и вправду оказалась старой подругой Татьяны Андреевны. Хорошей подругой, потому что зарыдала, когда Логов сообщил ей о случившемся.

— Танечка… Как же так?! Да что это такое…

Переждав, Артур мягко спросил:

— Регина, о чем вы сегодня говорили с Татьяной Андреевной? Вы были последним человеком, кому она звонила…

— Она спрашивала о возможных последствиях коронавируса — зимой переболела.

— А вы — доктор?

— Да, терапевт.

Любопытство Артура иссякало с каждой секундой, но все же он уточнил:

— А что за последствия?

— Запаховые галлюцинации.

— И такие бывают? — удивился он.

— О да! И довольно часто. Это называется паросмия — искаженное восприятие запахов.

— А что мерещилось Татьяне Андреевне?

— Она не могла определить… Какой-то сладковатый, но неприятный запах. Он преследовал ее, — отозвалась Регина, делая паузы между словами.

Логов с недоумением повторил:

— Сладковатый, но неприятный?

— Ей казалось… То есть она предположила, что это душок смерти. Трупный запах, исходивший от тела убитого банкира.

— Он только директор банка, не владелец, — поправил Артур машинально.

В трубке прошелестело:

— Какое это имеет значение? Перед смертью все равны.

Поморщившись от привкуса банальности, он подтвердил:

— Татьяна Андреевна действительно долго находилась в одном помещении с телом жертвы. Думаете, этот запах и вправду может преследовать?

— Вы сами такого не испытывали? Что сказать? Вы — следователь. Человек подготовленный. А для Танюши это… событие стало страшным потрясением.

— Да-да, — пробормотал он. — Понятно. Больше Бочкарева ничего вам не сообщала?

Когда она замолчала, задумавшись, Артур замер: «Пусть она вспомнит! Мне нужно хоть что-то… Хоть какая-нибудь паршивенькая деталька».

Но вновь услышал:

— Больше ничего. Ее мучило, что она не может идентифицировать запах.

— Но ведь он мог ей только мерещиться, как вы говорите?

— Верно…

— Хорошо, спасибо, — отозвался он, думая уже о другом, и спрятал телефон.