Рикошет

Отпрыгнув в сторону, я уже хотела покрутить у виска или показать ему средний палец, чтобы ненормальный не подумал, будто меня испугали его закидоны. Но в тот же миг испугалась не на шутку: повернув, он резко газанул и опять направился на меня.

За моей спиной была речка, но я не собиралась нырять: говорили, что в Клязьме водятся гигантские черви… Я отскочила в камыши, но парень, затянутый во все черное и в шлеме такого же цвета, не отставал.

У меня уже выскакивало сердце — еще секунда, и переднее колесо собьет меня с ног! Под ногами отчаянно хлюпало, и оставалась надежда, что мотоцикл сейчас увязнет… Только он упрямо пер на меня!

Я наступила на что-то скользкое и плюхнулась в воду, теперь его колесо могло просто раздавить меня. Сумка свалилась с моего плеча, но было не до нее. Сделав отчаянный рывок, я перекатилась к реке и только в воде поднялась на ноги, потом оттолкнулась и поплыла к другому берегу, до которого было не больше пяти метров. Вода оказалась не слишком теплой, но это уже не имело значения. Только Клязьма могла спасти меня от этого сумасшедшего…

Он выехал из камышей и помчал к металлическому мостику, жутко загрохотавшему под его колесами. Сообразив, что этот урод собирается встретить меня на том берегу, я развернулась на месте и поплыла назад. Он не заметил этого вовремя и успел миновать мост. Я же в это время уже выскочила из воды, чудом заметила свою брошенную сумку и со всех ног помчалась назад к поселку, мимо которого мы ходим на станцию. Там рядышком стояли супермаркеты, прямо на улице торговали овощами-фруктами и всегда было полно народа.

Вот только ноги у меня так и подкашивались от страха… Вряд ли я успела бы добежать и позвать на помощь, если б навстречу мне не показалась компания ребят. Может, они были младше меня, но точно на голову выше и выглядели довольно крепкими. Поэтому я бросилась к ним, как к отряду ангелов, спустившихся с небес:

— Помогите! Этот придурок пытается меня задавить!

К этому времени мотоциклист уже вновь проехал мостик и готов был разогнаться на тропинке как следует. Но заметив парней, видно, передумал, притормозил, лихо развернулся и в третий раз прогрохотал по мосту. Затем скрылся в густом ивняке, скрывавшем тропинку, ведущую наверх. Через несколько мгновений рев его двигателя влился в общий шум, доносившийся с шоссе.

— Он тебя в речку столкнул?

Карие глаза, заглянувшие мне в лицо, показались встревоженными и добрыми. А на темных волосах блестели капли — от меня, что ли? Неужели я так тряслась, что они разлетались во все стороны? Господи, я же выглядела настоящей мокрой курицей! Жуть просто…

— Я сама… Иначе он задавил бы меня.

— Кто он такой?

— Ты его знаешь?

— Твой парень?

Они забрасывали меня вопросами и выглядели по-настоящему обеспокоенными, хотя знать не знали, кто я такая… Но этот кареглазый волновался, кажется, больше всех.

— Он не мой парень, — заверила я, глядя в его затягивающие глаза. — Я понятия не имею, кто это! На нем же был шлем. Он просто возник… из ниоткуда.

— Из ниоткуда, — повторил он, смакуя. — Слушай, а давай я тебя провожу? Вдруг он снова объявится? Из ниоткуда… Ты здесь живешь?

Его друзья многозначительно переглянулись, а я махнула рукой в сторону темно-серых куполов, видневшихся за деревьями:

— Да, недалеко от храма.

— А тренировка? — спросил кто-то.

— Скажите тренеру, что я скоро подбегу. Нельзя же подвергать девушку опасности.

Я так привыкла считать себя еще девчонкой, что каждый раз удивлялась, если меня называли «девушкой». Это было приятно, черт возьми!

Имя у него оказалось необычное — Клим.

Я даже припомнить не смогла никого из знакомых, которых звали бы так же. Уникальность имени сулит уникальность во всем? Или она проявляется лишь в чем-то одном?

Пока трудно было сказать: предстоит ли мне выяснить это? Он мог проводить меня до дома, повернуться и исчезнуть навсегда. Удерживать я не стала бы, ведь он пока не превратился в моего Лиса… Но почему-то хотелось идти помедленнее, чтобы наше Образцово стало бесконечным.

Почти всю дорогу Клим молчал, посматривая на меня коротко и застенчиво, как будто такую, как я, можно было стесняться. От этого я болтала без умолку, сжимая от отчаяния кулаки: «Если не заткнусь, он сбежит еще до того, как мы доберемся до нашего дома!» Но остановиться не могла. Неужели я никогда не научусь вести себя с мальчиками достойно? Маме стало бы стыдно за меня? Нет, она поняла бы, как я взбудоражена сейчас и почему… А Клим разве догадается, что я сама на себя не похожа? Какая Саша Каверина на самом деле, разве разглядишь под клоунской маской, которую я напялила?

Почему нам так трудно показать чужим людям себя истинных? Откуда берется эта уверенность, что мы не можем быть интересны? И напротив: те, кто не стесняется раскрыться незнакомцам, почему-то вызывают чувство неловкости, будто обнажаются на публике? Нам не хочется этого видеть… Существуют же правила игры, и достаточно просто поддакивать, чтобы прослыть отличным собеседником! Легкого трепа на общие, безобидные темы вполне хватает для общения современных людей.