Рикошетом в сердце

Да, Глеб теперь совсем другой. Он женат, он давно уже ей не принадлежит. Девушка почувствовала закипающую в ней злость. Почему он приехал именно сейчас? Именно сейчас, когда боль притупилась, и она больше не плачет по ночам в подушку? Почему не может перестать ее мучить? Ему что, это удовольствие доставляет?

— Ты зачем явился? Я тебя, кажется, не звала.

— Нам поговорить нужно, Оксана. Можно я войду? Ты должна меня выслушать.

— Ничего я тебе не должна. — Оксана с деланным равнодушием пожала плечами. — Уходи, откуда пришел. Видишь, собака нервничает. Если сорвется, может покусать. Все, прощай.

Она закрыла дверь на засов и ушла, так ни разу и не оглянувшись.

— Оксана, постой! — Конечно, Глеб понимал, что ожидать радушного приема не стоит, но вот на такой «от ворот-поворот» все же не рассчитывал. Поговорить отказалась и даже калитку заперла для верности. Да и собака не отличается дружелюбием, вся в хозяйку, хотя, чисто технически, владелец пса все же он, Глеб.

«Эх, надо было цветов купить», — пришла в голову запоздавшая мысль.

Пиф по-прежнему свирепо лаял за забором.

«И собачьего корма…»

Глеб не знал, что делать дальше. На улице было холодно, он замерз и устал — пока разыскивал нужный дом, обошел, наверное, половину деревни.

— Оксана! — Крикнул он еще раз, надеясь, что девушка услышит и все же выйдет к нему.

Едва входная дверь захлопнулась за спиной Оксаны, горделиво расправленные плечи поникли, а на глазах стали закипать злые слезы. Ей было обидно, до боли обидно. Какого лешего он заявился сейчас, как ни в чем не бывало, как будто они расстались неделю назад лучшими друзьями? Как он ее нашел?

Она ведь честно старалась его забыть, и ей это почти удалось — по ночам она больше не просыпалась от слез, тоска не сжигала душу, а Пиф больше не выслушивал слезливые откровения своей хозяйки. Глеб оставил на сердце шрам, но он почти затянулся и уже не беспокоил ее. Боль ушла, осталась только память о ней. И память о нем. Но Оксана не хотела, чтобы он возвращался, перелистнула эту страницу своей жизни, мечтая забыть о нем. Забыть, как будто его не было, словно она его и не встречала никогда.

Одним лишь взглядом своих бесстыжих глаз он разрушил все ее защитные барьеры. Обида, ревность, злость снова всколыхнулись в ней, как тогда, полгода назад.

Но она больше не позволит Глебу играть своими чувствами, хватит, наигрался уже. Теперь пусть свои таланты на жену расходует, надо же приданное отрабатывать в конце концов. Девушка вытерла слезы и перевела дыхание.

Теперь в ней проснулось чисто женское любопытство. Зачем он все-таки приехал и как ее нашел?

* * *

Глеб вернулся домой, нужно было срочно придумать план действий. Ведь если Оксана заупрямится, придется караулить ее возле калитки каждый день. Жаль, машины у него нет, было бы гораздо удобнее. Теперь придется мотаться туда на электричке и мерзнуть на улице. Других вариантов нет. Но ничего не поделаешь, он сам виноват — ему и исправлять.

Вечером ему позвонил Вадим и поинтересовался успехами. Узнав, что друг получил от ворот поворот, Вадим предложил ему посадить в камеру не Свету, а Оксану. Там, по крайней мере, ей придется его выслушать. А еще можно посадить ее на хлеб и воду, и тогда она точно станет с ним поласковее. Глеб пообещал подумать над его предложением и положил трубку. Шутки шутками, а делать что-то нужно.

Глеб решил дать Оксане день, чтоб успокоиться и все обдумать. А потом снова поехал к ней.

Не приближаясь к калитке, чтоб не тревожить собаку, он задумался. Нужно было как-то попасть внутрь, но как? Перелезть через забор? Хорошая мысль, только нужно отойти подальше от пса, чтоб тот его не заметил.

Глеб медленно двинулся вдоль забора, пока не нашел подходящее место. Видимо, забор недавно чинили — доски в одном месте отличались от других, были новее и немного короче остальных. Парень подтянулся на руках и перемахнул через ограду, смешно зажав зубами красивый букет из чайных роз, которые так любила Оксана. Приземлившись вполне удачно, парень поправил на себе одежду, неловко разгладил слегка смявшуюся цветочную упаковку и медленно двинулся в сторону дома. Он был уже на полпути к цели, как увидел огромную несущуюся на него собаку.

Очевидно, Пиф не всегда сидел на цепи, а временами и вполне свободно разгуливал по двору. Глеб, оцепенев смотрел на приближающегося пса, понимая, что перелезть через забор обратно он уже не успеет.

— Пиф! — Из дома выскочила Оксана и бросилась к нему. Наверное, она увидела происходящее в окно и, не успев одеться, выбежала из дома как была — в яркой майке без рукавов и клетчатых штанишках.

Девушка вцепилась руками в ошейник собаки, которая, злобно рыча, трепала штанину Глебовых модных джинсов, и попыталась ее оттащить. Парень тем временем пытался отбиться от разбушевавшегося животного букетом.

— Не бей собаку цветами, живодер! Там же шипы! — выкрикнула Оксана.

— Нет там никаких шипов, к сожалению, — ответил Глеб. Теперь он тыкал букетом в морду Пифа, как будто надеялся, что очарованный тонким ароматом, пес смягчится.