«Рим». Мир сериала

Ситуация усугубилась тем, что (этого в фильме, к сожалению, вообще не показали, а было бы интересно), пока Марк Антоний находился на востоке, его интересы в Риме представлял его брат Люций (или Луций), а также его жена Фульвия, которые решили, что Октавиан раздает землю легионерам и пытается как-то стабилизировать экономику за счет интересов Марка Антония, и от имени Марка Антония развязали войну против Октавиана. Луций не абы кто, он был консулом. Марк Антоний добился его избрания консулом. В итоге Октавиан вынужден был бросить на этих двух персонажей — на Фульвию и на Луция — войска, в Перузии (современная Перуджа) он Луция в конце концов осадил и вынудил сдаться, а город к чертовой матери сжег. Антоний обо всем этом знал, но ничего не предпринимал, не выказывал ни малейшей поддержки брату, как будто это его частная инициатива. И в то же время не помогал Октавиану, говорил, что у него важные дела на востоке: готовится вторжение парфян, нужно его отражать. Вроде бы как остался ни при чем, с одной стороны, а с другой — он явно ждал, когда позиции Октавиана ослабнут. Антоний не мог не знать, в чем дело, и поэтому Октавиан с Антонием поссорились. Вот тут показали, что он ему нахамил, а на самом деле все было значительно хуже. Из-за 20 тысяч евро они бы так не поссорились. Кстати, не знаю, что в фильме имели в виду под фунтами.

Д. Пучков: Такой меры в Древнем Риме не было.

К. Жуков: Нет. Драхм, тетрадрахм, талантов? Если это евреи — что они имели в виду? Боюсь представить себе.

Д. Пучков: Не перестают эти вещи изумлять. Вроде у них консультанты есть. Почему не назвать так, как было на самом деле?

К. Жуков: Непонятно.

Д. Пучков: Фунты — чтобы американцам было понятно, сколько там золота?

А тут уже Атия мирит сына и любовника: «Значит, договорились: дар Ирода будет разделен на три части». «Минус комиссионные нашедшему», — тут же подмечает нашедший. «Каждый из вас будет советоваться с другими, прежде чем назначать кого-то на должность выше эдила. То же касается назначения чужеземных вождей, князей, царей и т. д. Все полученные деньги, включая налоги, таможенные сборы, военные трофеи, неофициальные дары и взятки, будут поступать в казну под надзор жреца Сатурна». — «Теперь пожмите друг другу руки. Чудесно, вы снова друзья! Это было не так уж трудно». — «Ну, если мы закончили, мне надо работать. У тебя есть какие-то предложения?» — «Есть: если между нашими домами будет объявлен брачный союз, никто не усомнится, что все хорошо». — «Неплохая идея, это будет убедительная демонстрация единства» — «Плебеи любят хорошие свадьбы». — «Возражений не имею». — «Это надо обсудить». — «Можно устроить свадьбу после луперкалий — очень благоприятное время». Повисла пауза. «Что?» — «Если мы собираемся обсуждать брачный договор, присутствие женщины неуместно», — как бы просят все Атию. «Ну, продолжайте. Не забудьте оставить моему портному достаточно времени, чтобы сшить что-нибудь милое». — «Да, матушка». Атия летит на крыльях: «Я выхожу замуж! Мы с Антонием поженимся. Где Октавия?» Это мощнейший твист!

К. Жуков: В натуре после Перузианской войны, если я не ошибаюсь, третья жена Антония Фульвия померла и таким образом открылся хороший шанс к примирению, поскольку в самом деле брак — это хорошая демонстрация того, что будет некое единство. Ну и конечно, никакой Атии. При чем тут Атия? Она уже год как померла. А самое главное, что есть молодая девушка…

Д. Пучков: Кто не смотрел, обязательно сначала посмотрите, потому что момент отличный.

К. Жуков: Да, круто сделано. Рожи у всех что надо!

Д. Пучков: А тем временем наш…

К. Жуков: …Агриппа пошпиливает Октавию.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: И таким образом нам намекают, что не все гладко. Если сначала показали радостную Атию, а потом как шпилят Октавию — что-то тут не то…

Д. Пучков: «Завтра свадьба Антония, только что узнал. Там будет этот пес Ирод». — «Он и тысяча других аристократов, повсюду будут ликторы, наверняка еще и легионеры». — «Все будут смотреть на жениха и невесту, а не на Ирода, будет большая толпа, много шума, хаос — время идеальное!» — «Не знаю». — «Ты же не струсил?» — «Нет». — «Мы дали клятву на Торе!» — «Я ее не нарушу, просто мы должны быть уверены, у нас всего один шанс». — «Это он и есть! Кто знает, если повезет и толпа будет плотной, может, даже останемся в живых?» — «Нет, это исключено — нас тотчас же изрубят на куски». — «Зато с ним будет покончено». — «Значит, завтра», — говорит Тимон.

К. Жуков: Да, договариваются о покушении.

Д. Пучков: Но Тимон неустойчив, несмотря на клятву на Торе, ему все это категорически не по душе: умный человек, покрутился в городе, а этот из деревни приехал и давай тут майданы устраивать, ёлы-палы!

К. Жуков: Да натурально майданутый… с хутора прийыхав в городе порядок навесть. Так не работает. А Ворен общается с дочкой-шпионкой.