«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Да. А вообще в других городах жило немного народу. Рим как нечто безумно богатое и упорядоченное в своем регионе все стягивал внутрь себя, поэтому чем ближе к Риму, тем было многолюднее и лучше. На периферии было уже по-всякому, а ближе к лимесу, то есть к границе, была полная жопа. Например, известного авторитета и порнографа Публия Овидия Назона сослали в Молдавию, чтобы он там страдал, потому что после Рима остаться навсегда в Молдавии было очень серьезным наказанием.

Д. Пучков: Фактически в тундру.

К. Жуков: Да.

III Сова в терновнике

К. Жуков: Я с большим интересом пересмотрел третью серию первого сезона. Начинается она, я бы сказал, с душераздирающей сцены: Атия порет раба в домашнем храме предков, и лики предков, маски, взирают на происходящее из стенных ниш. Порет она его просто потому, что у нее плохое настроение и нужно как-то справиться со стрессом.

Д. Пучков: Не в духе.

К. Жуков: А что может быть лучше, чем как следует выпороть раба? Раб при этом терпит и, когда все заканчивается, спрашивает: «Вы закончили, госпожа, я могу идти?» Она: «Да-да, иди».

Д. Пучков: «Ступай».

К. Жуков: Причина ее плохого настроения понятна: Гай Юлий Цезарь перешел Рубикон с единственным легионом, что наверняка для него и его сторонников ничем хорошим не закончится, а так как Атия из их числа, то и она может пострадать. Поэтому она, конечно, переживает. Тут же по дому прогуливается Брут, он в недоумении. «Интересно, зачем Цезарь так поступил?» – думает Брут и произносит эту мысль вслух. А в это время у себя дома недоумевает Помпей со всеми своими сторонниками: что это Цезарь такое отчебучил?

Тут нужно заметить, что мы говорим «помпеянцы» и «цезарьянцы», а в историографии для их обозначения приняты красивые термины: популяры – это сторонники Цезаря и сам Цезарь, и оптиматы – сторонники Помпея и, соответственно, сам Помпей. Оптиматы – «лучшие», «сторонники лучших», а популяры – «сторонники популюса – народа», то есть кого попало, всякого быдла. Термины сугубо историографические, потому что разница между оптиматами и популярами была зыбкая: оптимат мог перебежать к популярам, популяр – к оптиматам, а кто-то мог занять промежуточную позицию.

Д. Пучков: Как настоящий партиец, да?

К. Жуков: Да. Но для понимания процесса термины, которые ввел Теодор Моммзен, очень полезны. Первыми популярами были братья Гай и Тиберий Гракхи – знаменитые народные трибуны. А Помпей был видным оптиматом. Конфликт между Цезарем и Помпеем – это, говоря историографическим языком, конфликт популяров и оптиматов. Так вот, по поводу Помпея и его недоумения: недоумевал-то он совершенно правильно. Хороший монолог произносит! Ходит вокруг бассейна и рассуждает: что вообще творит Цезарь? Сейчас зима, воевать не положено – он же нарушает все обычаи.

Д. Пучков: Не сезон.

К. Жуков: А дело в том, что Цезарь зимовал в Цизальпинской Галлии. Действие, напомню, начинается 10 января 49 года до н. э., то есть в тот день, когда Гай Юлий пересек Рубикон. Цезарь находится в Цизальпинский Галлии, то есть перед Альпами, а верные ему войска – в Трансальпийской Галлии, то есть за Альпами, и зимой быстро переправиться они не смогут, даже если все бросят. Форсирование зимних перевалов – это неоправданные потери и очень медленный марш. И хотя Цезарь немедленно вызвал верные войска, нужно понимать, что до весны значительных подкреплений у него, скорее всего, не появится. А будет у него один XIII легион, где и состоят по фильму главные герои со стороны народа Луций Ворен и Тит Пулло. А с единственным легионом, пускай даже составленным из опытных и обстрелянных ветеранов, идти на Рим было безумием, просто самоубийством, о чем Помпей и говорит.

Тут надо по поводу XIII легиона пару слов сказать. Теодор Моммзен, например, доказывал, что XIII парный легион не ходил никуда с Цезарем и что вообще его создал только Октавиан Август, потому что, по мнению Моммзена, легион был создан в 6 году до н. э., а мы говорим сейчас о 49-м. Но в 109-й книге Тита Ливия из «Истории от основания Города» и в «Записках о гражданской войне» самого Цезаря однозначно сказано, что XIII легион был. И мне кажется, что доверять Цезарю можно несколько больше, чем Моммзену. Уж, наверное, Цезарь помнил номера своих легионов, а каких-то особых резонов врать по этому поводу у него вроде и не было.

Д. Пучков: А Моммзен чем при этом мог руководствоваться? Это позднейшая вставка какая-то?