Римаут

– Когда Каневски понял, что дом ему очень нужен, а денег на него нет – человек он был довольно бедный, на работе в полиции не разбогатеть, – то придумал план. Одновременно глупый и очень жестокий. Для начала он настроил против кукольника Маркаса. Человек тот был пьющий, злой на весь мир после… всего, что сам же и устроил в жизни, поэтому – только подтолкни. Вот Каневски и забил Маркасу голову, вызвал ненависть к соседу. А заодно и настроил против собак – Томасу это было только на руку из-за Уми, а Маркас и сам их ненавидел. Собака была спусковым крючком, надо было вывести из себя обычно очень спокойного Антона, Каневски украл ее и застрелил.

Замысел был предельно простым – убить Маркаса, обвинив в его смерти господина Реца. И запечатать его в тюрьму пожизненно. На пути к дому оставалась Лиза, и полицейский ее задушил. Он знал, что у них нет наследников, дом в конце концов выставили бы на торги от города, а там цена была бы мизерной. Но Рец, сам того не желая, обеспечил себе идеальное алиби, уехав в Адлерауге. Каневски испугался. Все эти полгода он следил за Антоном, выжидал момент, а здесь приехали вы, Фроманы, и Павел мгновенно купил дом. Рец погиб от рук игрушечного воина, деньги забрал Каневски, но оказался в дурацкой ситуации – потратить награбленное он не мог. Номера, серии, купюры новые… Сплошные сложности. И он начал пугать вас, добиваясь продажи дома за бесценок. На его пути стояла только ты, но он был крайне слабым колдуном – кто из семьи обладает даром и спугивает призраков, Каневски и понятия не имел.

– А потом? И что это за ключ, который так всем нужен?

Мадлен посмотрела в окно. Она любила делать такие паузы, придавая сказанному большее значение.

– Потом Каневски растерялся и начала делать одну ошибку за другой. Хотя твои родные страдали от его попыток вас всех напугать, здесь сложно поспорить…

– Зачем он залез к нам в дом, когда мамы и Вика не было дома?

– А это не он, – ухмыльнулась Мадлен. – Это твой несравненный Лири. Камеры поставил и по вещам прошелся. Инстинкты спецслужбиста.

– Лири? Камеры?! – растерялась Агата. – Он за мной подсматривал? Да я ему голову оторву при встрече!

– Не говори так даже в шутку, моя дорогая! – серьезно оборвала ее наставница. – Совсем скоро твои желания начнут исполняться почти без усилий с твоей стороны. А муж без головы – это знаешь ли… слишком экстравагантно! Даже для нашего сообщества. Сестры вряд ли оценят.

– Муж?! Я не собираюсь за него выходить, он же старый уже! Да и рано в пятнадцать лет думать…

– Думать никогда не рано. Поживешь – увидишь, а пока не бросайся угрозами. К тому же с моим прибытием камеры немного… поломались. Навсегда. В общем, конец истории тебе известен – Павел, к огромному сожалению, погиб, а вы собрались бежать. Это последнее, что было бы нужно Каневски – законные владельцы дома, живущие неведомо где. Призраки, знаешь ли, привязаны к своим телам, за тысячу миль их не отправишь. А гоняться за тобой одному ему было просто страшно.

– С призраками ясно, но вот этот его талисман… Игрушечный воин.

– Лиза была бездетна, она очень привязалась к этой игрушке. Так бывает. Каневски смог и его поднять для своих целей. Получился довольно грозный убийца, правда же?

– Он ведь и отрубил голову своему хозяину…

– Не рассказывай. Что здесь было ночью, я знаю. Теперь про ключ. Кстати, без него здешнему доморощенному колдуну силы башни все равно бы не покорились. Увидел перед смертью этажи – пусть хоть это его греет там, за чертой. Если адского пламени будет недостаточно.

Агата встала и потянулась. Устала сидеть, устала слушать.

– Так что это за ключ, наставница?

– Да вот он, – Мадлен сунула руку в сумочку и достала небольшой хрустальный ключ. Сантиметров десять в длину, не больше, он не производил какого-то сильного впечатления. Игрушка, сувенир, не более того, хотя и выполненный с большим старанием. Единственное, что притягивало взгляд – бесшумная черно-белая метель внутри. Ключ казался полым изнутри, наполненным странной… Жидкостью? Или газом?!

– Забирай, теперь он твой. Но не будем откладывать на потом твое знакомство с ключом, а то были уже… Нехорошие прецеденты. Одна наша сестра сорок лет хранила его дома, боясь войти. Так и погибла, не овладев силой. Правда, и ключ не отдала никому.

– А откуда же он у вас?

– Ключ? Он возвращается к нам. К одной из сестер, чтобы мы отдали его достойной. Сейчас это ты, Агата Фроман.

Мадлен протянула ей хрустальный ключик. Хозяйка дома взяла его в руку: тяжелый. И какой-то неприятно холодный, словно наставница достала его из ледника. Очень холодный. Ледышка просто.

– А что мне…

– Просто посмотри на него. В него. Открой себя силам и взгляни внутрь. Там все твои ответы.

Часы одобрительно прошуршали своими медными потрохами и неторопливо начали отбивать удары. Раз. Два. Три.