Римшот для тунца

– Тетя Валя, неужели вы не понимаете, что это не божье дело? – подошел я с другой стороны. – Духи зла заманивают вас в свои сети подобием правды!

Не знаю, когда наступила точка невозврата, но вдруг она заголосила, глядя в пространство:

– Спасибо, Господи, что взял деньгами!

Я был безумно рад возвращению тети Вали в реальный мир. Миссия была выполнена.

Придя домой, я открыл свой дневник и на радостях написал: «Серая Шейка, выкопала руками берлогу и погрузилась в спячку».

Это было необыкновенно летнее утро. Обычно в июне туманно и сыро, но даже силы природы были на нашей стороне. Первой, кого я увидел возле подъезда – это пресловутую бабку. Она прохаживалась возле дома, поджидая очередную жертву. «Ну, все, приехали! Теперь точно дороги не будет», – в голову ударила примета, но рот открылся сам собой и сказал:

– Доброе утро! Сегодня будет открытие Выставки Современного Искусства «Монолог Тунца», и я вас приглашаю. Не хотите сходить?

Признаться, я сам не знал, почему решил заговорить с ней.

Бабка посмотрела на меня, как на нежить с Лысой горы, дернулась и быстрыми шагами направилась в подъезд. Я пошел за Надькой. Мне понравился ее боевой настрой. Она была по-спортивному собрана и, в отличие от меня, нисколько не волновалась. Учитывая неоднозначность предлагаемого на суд зрителей искусства, я не исключал, что эффект может быть и противоположным нашим ожиданиям. Я боялся, что после нашего перформанса случится в лучшем случае массовый исход, в худшем – нападение на артистов с последующим за этим избиением. Лично я был готов пострадать за искусство, но с нами были женщины! Подвергать их риску было недопустимо.

Первое, что нас приятно удивило – это количество пришедших людей. Я ожидал всего, но чтобы столько!

– Откуда? Неужели так много ценителей современного искусства? – наивно спросил я Наташу.

– Это Семен загнал сюда своих студентов. Сказал, что кто не придет, зачеты не поставит, – улыбнулась она. – Ну, что ты сник? Есть и любители, есть и случайные люди. Не думай об этом. Наша задача – выложиться по полной.

И мы выложились.

Я ни на секунду не вышел из своего романтического образа. Свое сладкоголосие я дополнял плавными движениями рук, не забывая при этом сентиментально закатывать глаза, как советовал Семен. Наташа с выбеленным лицом и огромной, как седло, подушкой на спине отбивала поклоны так усердно, что вместо девяноста градусов они у нее получались в пол, как у исконно русской крестьянки. Артур принес не менее пяти килограммов риса, который метал в зрителей щедрыми горстями. Остальных участников перформанса я не видел, так как они стояли позади меня.

Когда Борис после одиннадцатиударной дроби сделал заключительный римшот, публика взорвалась криками безумного ликования. «Мама, ты слышала, как они хлопали? Это потому что ты под женский кардиган пододела мне гипюровую итальянскую блузочку. Так красиво!» – перефразировал я слова маленького Шопена. Но на этот раз слеза не пошла. Я был счастлив своей причастности к чему-то очень важному.

Но все же я покривлю правдой, если скажу, что наше мероприятие прошло абсолютно гладко, так сказать, в атмосфере всеобщего единодушного одобрения. Были единичные случаи хейтерства, но ввиду их малочисленности, они привносили лишь пикантности происходящему и воспринимались, как вишенка на торте.

Так, одна строгая дама с глубокой морщиной в форме буквы Т на переносице, в которой застряли зерна риса, нарочито театральным шепотом молвила своему не менее припорошенному спутнику:

– Зачем ты привел меня в этот балаган? Мне все время хотелось дать этим паяцам денег, чтобы они не ломались.

Отряхивая рис с замшелого пиджака, тот рассеянно отвечал:

– Да-да, ты права. Кстати, тебе не напомнила одна из картин наш придверный коврик? По-моему, расцветка идентична.

Были выпады и покрепче. Один из гостей, представитель от официального искусства, предпочел не прятать фиги в карманах, а выразить негодование открыто. Он подошел к Борису, почему-то решив, что он здесь главный, и стал возмущаться, переходя на ор и визг:

– От вашего искусства, словно из преисподней, курится серный смрад.

На что Борис взмахнул своей массивной татуированной рукой, чтобы приобнять оппонента и объяснить его заблуждения, но тот неправильно его понял и убежал.

Я был свидетелем не менее интересной сцены, когда молодая мамаша, расцветкой сама, как арт-объект, делилась возмущениями со своим пятилетним сыном:

– Безобразие! Такое ребенок увидит, всю жизнь глазиком дергать будет.

Но малыш, судя по всему, не разделял мнение матери. Он сосредоточенно рассматривал инсталляцию Макара Свинины «Завтрак в черной дыре», и как родительница не тянула его за руку, уходить с места не желал.