Римская история. Книги LXIV-LXXX

5(1) Вслед за этими людьми Силий Мессалла и Помпоний Басс были приговорены к смерти сенатом за неодобрение действий императора.(2) Ибо он без промедления написал о них сенаторам, называя их дознавателями своего образа жизни и хулителями происходящих во дворце событий. «Я не предоставил вам доказательства их заговора, — писал он, — ибо зачитывать эти свидетельства не имеет смысла, когда преступники уже мертвы».(3) У него была и другая причина для недовольства Мессалой: тот о многом старательно докладывал сенаторам, и поэтому император с самого начала вызвал его к себе в Сирию, будто бы сильно в нем нуждаясь, но на самом деле для того, чтобы Мессалла не стал сеять смуту в сенате. (4) Басс погиб потому, что у него была красивая и знатная жена, ибо род ее восходил к Марку Антонину и Клавдию Северу. Император, само собой, женился на ней и не позволил ей оплакивать ее горе.(5) Теперь будет рассказано о его бракосочетаниях, как женитьбах, так и замужествах, ибо он вел себя и по-мужски, и по-женски, но в любом случае предавался самому постыдному разврату.....о.....и (6)....которыми.....собственную.....Сергий.....сделав....его.....обвинение в....убийством.....из всадников......императорских отпущенников.....были уничтожены......ничего.......6(1)...но Ганниса, того, кто подготовил восстание, кто привел его в лагерь, кто склонил солдат к восстанию, кто одержал для него победу над Макрином, кто был для него опекуном и защитником, Авит в начале своего правления убил в Никомедии и назвал самым бесчестным из людей.(2) Ганнис, конечно, вел довольно роскошную жизнь и охотно брал взятки, но он никому не причинил никакого зла и большому количеству людей оказал многочисленные благодеяния. Главное же заключается в том, что он преданно служил Авиту и пользовался расположением Месы и Соэмиды. Первая благоволила ему, потому что он был ею воспитан, а вторая — потому, что была его любовницей.(3) Тем не менее император убил его вовсе не по этой причине, тем более что хотел заключить с ним брачный договор и провозгласить его Цезарем, но потому, что Ганнис побуждал его жить скромно и благоразумно. Так что именно Авит оказался первым, кто нанес ему смертельный удар, ибо никто из солдат не осмелился начать кровопролитие.

7(1) Такова была участь этих людей....В числе осужденных на смерть были также и ... Вер, который, командуя Третьим Галльским легионом, и сам стремился к императорской власти, и Геллий Максим, обвиненный в том же преступлении, хотя он был всего лишь легатом Четвертого Скифского легиона в самой Сирии.(2) В то время всё до такой степени перевернулось вверх дном, что тяга к власти обуяла даже этих людей, один из которых попал в сенат из центурионов, а другой был сыном лекаря. Я упомянул по имени только их двоих не потому, что они единственные впали в такое безумие, но потому, что они входили в состав сената.(3) В действительности же были и другие попытки такого рода. Так, сын центуриона попытался поднять на мятеж тот же Галльский легион, какой-то суконщик хотел склонить к мятежу Четвертый легион, а другой частный гражданин — флот, стоявший в Кизике в то время, когда Лже-Антонин зимовал в Никомедии. И повсюду в других местах появлялось множество подобных людей, ибо для тех, кто жаждал власти, не было ничего проще, чем затеять дерзкий переворот, видя, как многие, вопреки ожиданиям и заслугам, прибирали к рукам верховное правление.(4) И пусть мои слова ни у кого не вызывают недоверия: ведь о прочих попытках частных лиц я написал на основании свидетельств, полученных от заслуживающих доверия людей, а по поводу флота я сам произвел тщательное расследование в Пергаме, которым, так же как и Смирной, я управлял, назначенный на эту должность Макрином, и после этой истории никакая другая не представляется мне невероятной.

8(1) Таково было кровопролитие, совершавшееся в его правление. Вместе с тем допущенные им нарушения отеческих обычаев были незначительными и не причинили нам большого вреда, кроме того, что противоречили установленному порядку. Например, он наделял себя каким-либо из императорских титулов, не дожидаясь, как я уже говорил, утверждения в сенате.(2) В списке консулов он заменил имя Макрина на свое, хотя и не избирался на эту должность и вообще в нее не вступил (ибо срок уже истек). И хотя в начале правления в трех письмах Авит обозначил текущий год по имени Адвента как единственного консула, он сам решил стать консулом во второй раз,(3) не побывав прежде ни на одном государственном посту и не имея ни одного должностного звания.

И наконец, в Никомедии он, уже будучи консулом, не облачился в триумфальное одеяние в день принесения обетов.