Римская история в лицах

«Так как Антиох был властителем всей внутренней Азии, многих народов и, за небольшим исключением, всей приморской области, так как он уже стоял твердой ногой в Греции, имел славу страшного завоевателя и достаточное снаряжение, так как он совершил в войнах против других народов много блестящих подвигов, откуда и пошло его прозвище «Великий», то римляне опасались, что война для них будет длительной и тяжелой. Под большим подозрением был у них Филипп Македонский, недавно побежденный ими, и карфагеняне... ведь Ганнибал был у Антиоха». (Там же. XI, 15)

В 191-м году консул Марк Ацилий Глабрион во главе 20-тысячного войска высаживается на севере Греции (среди его легатов будущий знаменитый цензор, ревнитель римской старины Марк Порций Катон). Войско Антиоха вдвое меньше римского — его основные силы остались в Азии. Здесь он рассчитывал на широкую, поддержку греков и... просчитался. В союз с сирийским царем вступили только этолийцы, обиженные на римлян, недостаточно их отблагодаривших за поддержку в войне с Филиппом. Антиох вынужден обороняться. Удобнее всего это сделать в узком Фермопильском ущелье, где почти три века назад триста спартанцев сумели задержать полчища персидского царя Ксеркса. Исход того знаменитого сражения был решен, когда персам удалось по горным тропам выйти в тыл защитникам ущелья. Об этом обходном пути известно и сирийцам, и римлянам. Чтобы его перекрыть, Антиох посылает отряд этолийцев, а консул против них отправляет легионеров во главе с Катоном. Будущему цензору удается разбить этолийцев, и он выходит в тыл войску царя. Одновременно с этим Ацилий начинает лобовую атаку. Сирийцы не чета древним спартанцам, их сопротивление быстро сломлено. Войско Антиоха обращается в бегство; сам он едва спасается на близлежащий остров Эвбею, откуда переправляется обратно в Азию, в Эфес.

Этот эпизод Сирийской войны мог бы и не привлечь нашего внимания, тем более что Сципион в нем не участвовал, если бы не два обстоятельства. Во-первых, в нем отличился Марк Катон, чья личность нас в дальнейшем будет интересовать непосредственно. А во-вторых, описывая этот эпизод, Тит Ливий пересказывает обращение римского консула к войску перед началом сражения в ущелье. Это обращение интересно тем, что в нем звучит новая для римской истории мотивация воинской доблести:

«Вам надлежит помнить, — говорит воинам Ацилий, — что воюете вы не только за свободу Греции, хотя и это было бы великой честью.

Вашей наградой станет не только то, что находится в царском лагере, в добычу достанется и все снаряжение, которое там со дня на день ожидают из Эфеса. А затем римскому господству откроются Азия, Сирия и все богатейшие царства, простирающиеся вплоть до восхода солнца». (Тит Ливий. История Рима. Т. 3, XXXVI, 17)

Мы уже знаем, что ограбление захваченного города и присвоение имущества побежденного врага были нормой в войнах того времени, как, впрочем, и всех последующих времен, но такая широкая и откровенная перспектива дальнейшей экспансии римским консулом перед изготовившемся к сражению войском рисуется, наверное, впервые.

В Эфесе Антиох ведет себя беззаботно — он уверен, что римляне не решатся привести войска в Азию. К тому же он справляет медовый месяц: на Эвбее он влюбился в дочь одного из местных аристократов, взял ее в жены и увез с собой в Эфес. Только многоопытный Ганнибал настойчиво предупреждает царя, что:

«В Азии и за самое Азию вскоре придется ему биться с римлянами и на суше, и на море: либо он отнимет власть у тех, кто жаждет покорить весь земной круг, либо сам лишится царства». (Там же. XXXVI, 41)

Но под влиянием интриг и наговоров придворных царь не вполне доверяет карфагенянину и потому действует вяло. Тем временем в Риме происходят консульские выборы. Одним из консулов избран Луций Корнелий Сципион — брат Публия. Римляне намерены добить Антиоха и поручают это сделать Луцию, тем более что его знаменитый брат готов отправиться вместе с ним в Азию в качестве легата.

Кроме легионов Ацилия, Луций Сципион получает еще восемь тысяч солдат — римских граждан и союзников. А под команду Сципиона Африканского является более пяти тысяч ветеранов, служивших под его знаменами. Весной 190-го года браться Сципионы выступают в поход. Их войско идет посуху: через Македонию и Фракию к Геллеспонту. Филипп Македонский снабжает его провиантом и даже сам лично сопровождает римлян. Тит Ливий мельком делает одно замечание, заслуживающее нашего внимания, поскольку оно добавляет еще штрих к портрету Сципиона Африканского. Когда братья прибыли в Македонию...

«Царь и принял, и проводил их по-царски. В нем были заметны и ловкость, и благородство, что располагало к нему Публия Африканского, мужа, достойного во всех отношениях и умевшего ценить ненавязчивое радушие». (Там же. XXXVII, 7)