Римская сага. Том II. Битва под каррами

– Я сначала глупо носила медальон на шее, как Тит, поэтому Серпилий Кретик его и увидел. В тот день дома почти никого не было. Он приехал, выбрал несколько рабынь и уехал. А потом вернулся и пробрался ко мне. Я не видела его. Он схватил меня за шею и чуть не задушил, но я очень сильно испугалась и стала сопротивляться изо всех сил. Я молила Афродиту помочь мне, била его по лицу и между ног и мне удалось вырваться. Но он стал у двери и не отходил. Ждал меня там. Тогда я бросилась к окну. Но испугалась и не прыгнула. Надо было прыгать сразу! Я испугалась кустов и статуй внизу. Он схватил меня в самый последний момент, затащил обратно и прижал к стене. Потом достал нож и ударил вот сюда, в грудь, – Эмилия замолчала, прижав палец к тому месту, где заканчивались рёбра и начинался живот. Она тяжело дышала. Было видно, что она заново переживает всё, что с ней произошло. Лаций сцепил пальцы и терпеливо ждал. Эмилия продолжила: – Я не успела даже подумать о богах и попросить их о помощи. Всё произошло так быстро. Но ты не поверишь… Нож попал в медальон и соскользнул вбок. Вот сюда, – она снова подняла руку и коснулась шрама. – А нож сломался о стену. Серпилий так озверел, что стал кричать и бить меня кулаками. Но я его не слышала. Это было ужасно. Ты бы видел его лицо! Как у Фурии. Не помню как, но я толкнула его в грудь, он упал, и мне удалось выпрыгнуть в окно. Что было потом, не помню. Наверное, боги хотели отправить меня в царство мёртвых, но почему-то передумали. Когда я открыла глаза, то увидела его мёртвым. Он прыгнул следом за мной и упал прямо на копьё.

– Копьё? Откуда оно взялось? – от удивления Лаций даже выпрямился. Такого он ещё не слышал.

– Серпилий не увидел в темноте статую греческой Афины Паллады. Её подарил мне Тит Помпоний Аттик. Привёз из Греции.

– Тит Аттик? Но он привозит статуи всем патрициям в Риме.

– Да, всем. Но не всех любит. Он говорил, что такой статуи по красоте больше нет и она похожа на меня. Не знаю, может, и похожа. У неё за спиной щит, а в руке – копьё. На корабле копьё потеряли. Тит потом заказал настоящее с позолоченным наконечником в Риме. Мне тогда было всё равно. Я думала, пусть делает, что хочет. Это было давно. Два года назад. А теперь, видишь, как всё обернулось… Афина помогла, и боги решили взять в царство Орка Серпилия Кретика, а не меня. Он упал прямо на копьё.

– Это действительно воля богов. Я принесу жертву Авроре и Марсу.

– Я уже принесла. Но медальон больше не надевала. Спрятала в одежде. И никто его больше не видел. Наверное, именно поэтому по дороге в Брундизий на нас ни разу не напали. И в море три дня было тихо, как летом. Даже Мессала Руф удивился. Вот так… и теперь я здесь.

– Тебя хранят Венера и Минерва, – покачал головой он.

– Наверное. Я так устала. Но теперь мне намного легче. Я всё тебе рассказала, и мне хорошо, – слабая улыбка тронула её губы, и Эмилия, накрывшись шерстяной накидкой, прижалась головой к груди Лация. Он обнял её, и они долго сидели молча, думая о превратностях судьбы и непонятной воле богов, ведущих их разными путями. В эту ночь, впервые со дня встречи в римских термах, они снова остались одни на женской половине дома, в небольшой тёплой спальне, где, согревшись под тёплыми одеялами, долго целовали друг друга, ласкали и любили, а потом, не в силах заснуть, проговорили до самого рассвета, пока бог солнца Соль не разогнал на небе ночные полчища звёзд и богиня ночного света Луна не отправилась вместе с поверженными воинами в царство тьмы. Лишь тогда бог сновидений Морфей окутал их своим волшебным покрывалом, погрузив в сладкие сны, где Лаций и Эмилия, подобно богам, парили над землёй, взявшись за руки и улыбаясь облакам и солнцу.

Глава 7

Две недели пролетели, как один день. Эмилия с удовольствием слушала его рассказы об иудейских храмах и садах Палестины, о финикийских торговцах и красивых местах между городами Тиром и Сидоном и, конечно, об оружии. Она даже уговорила Лация взять её с собой на торговую площадь, где продавали свои изделия мастера из разных городов. Там, по словам его друзей, скоро должны были продавать свои мечи сирийцы, у которых они получались в Азии лучше всех. Однако сирийцы так и не приехали, зато на третий день, когда Лаций уже отчаялся найти что-нибудь подходящее, Эмилия вдруг показала ему на одного оборванца, который сидел рядом с кузницей и не был похож ни на торговца, ни на ремесленника. У него на коленях лежал красивый длинный меч. На земле, в тени его фигуры, прятались железные ножны. Это было странно, потому что обычно оружие так не продавали.

– Кажется, это очень красивый меч, – тихо прошептала она и улыбнулась хитрой улыбкой, полной любви и нежности. Лаций усмехнулся в ответ и с сожалением покачал головой, чувствуя, что с трудом может оторваться от её глаз, потом приказал слугам подождать и подошёл к неподвижно сидевшему продавцу.