Римские древности

XXX. Когда царь закончил речь, все, сколько было альбанских бедняков, возрадовались тому, что и в Риме поселятся, и надел земли получат, поэтому они громким криком одобрили то, что предлагалось, а более знатные, имевшие лучшую долю, опечалились, оттого что им придется покинуть породивший их город, оставить прародительские очаги и остаток жизни провести на чужбине; но так как они были поставлены перед тяжелейшей необходимостью, им ничего не пришлось говорить. Когда Тулл узнал о желании большинства, он приказал Меттию защищаться, если желает что-то возразить на обвинения. 2. Меттий же, не в состоянии оправдаться перед лицом обвинений и свидетельств, заявил, что альбанский сенат поручил ему это сделать тайно, когда он вывел войско на войну, воззвав к альбанцам, для которых он и стремился вновь обрести могущество, помочь ему и не допустить, чтобы отечество было порушено, а знатнейших граждан захватили бы на расправу. Так как в собрании возникло замешательство и кое-кто кинулся бежать за оружием, окружавшие толпу по поданному знаку подняли мечи. 3. И когда все были устрашены, Тулл вновь встал и произнес: «Для вас, мужи альбанские, не остается возможности ни бунт замыслить, ни ошибку совершить. Ведь если вы осмелитесь тронуться с места, вы будете вот ими убиты, — и показал на тех, кто держал мечи. — Так примите же то, что вам предлагают и становитесь отныне римлянами. Ибо вам необходимо сделать одно из двух: или переселиться в Рим, или не иметь более отечеством никакую землю. 4. С рассветом ушел Марк Гораций, посланный мною разрушить ваш город до основания, а всех людей перевести в Рим. А поэтому, зная то, что вскоре случится, прекратите убийства и выполняйте то, что приказывают. А Меттия Фуфетия, который тайно злоумышлял против нас и теперь еще не отказался от того, чтобы звать беспокойных и мятежных к оружию, я покараю так, как приличествует злобной и коварной душе его». 5. От этих слов его возбужденную часть собрания охватил трепет. Лишь Фуфетий, единственный, еще негодовал, пораженный неизбежностью участи, страстно выступал, взывая к договорам, в нарушении которых сам же и был уличен, и даже в несчастьях не оставил своей дерзости. Но ликторы по приказу царя Туллия схватили его, сорвали с него одежды и начали стегать бичами, покрыв тело многочисленными рубцами. 6. Когда же такого наказания оказалось достаточно, подъехали две парные запряжки, к одной из них длинными постромками крепко привязали его руки, а к другой — ноги; а когда возничие погнали упряжки в разные стороны, несчастный, которого било о землю и тащило каждой повозкой в противоположном направлении, скоро был разорван на части. 7. Такая выпала Меттию Фуфетию позорная смерть, а над друзьями его и сообщниками в предательстве царь устроил суд и уличенных из их числа казнил по закону о дезертирах и предателях.