Римские древности

XLIX. Первым начало рассматриваться дело Ромилия. С речью выступил Сикций. Он стал обвинять Ромилия в тех насилиях, которые он, будучи консулом, совершил против плебейских трибунов. В конце выступления он поведал о злом умысле консула против него и его отряда. Он представлял суду в качестве свидетелей самых видных из своих товарищей по походу, причем не только плебеев, но также и патрициев. Среди них был юноша знатного рода, отличавшийся доблестью и знанием военного дела. Звали его Спурий Вергиний. 2. Юноша сказал, что он, желая освободить от участия в этой вылазке своего сверстника и друга Марка Ицилия, который был сыном одного из воинов в когорте Сикция и вместе с отцом отправлялся на смерть, попросил своего дядю Авла Вергиния, участвовавшего в том походе в качестве легата, пойти к консулам и просить их об этой услуге. 3. Консулы отказали в просьбе, и у него, горюющего о печальной судьбе друга, полились слезы, а молодой человек, за которого пытались просить, пришел, узнав об этом, и, попросив слова, сказал, что очень благодарен тем, кто просил за него, но что сам он будет огорчен, если получит снисхождение, способное отнять у него благочестивое отношение к родичам, и что он не покинет своего отца, тем более что тот идет на смерть и все об этом знают. Напротив, он отправится вместе с отцом и будет защищать его, насколько хватит сил, разделив с ним общую судьбу. 4. Когда юноша рассказал об этом, то не было никого, кто не испытал бы сострадания к судьбе этих людей. А когда Ицилий и его сын сами были призваны дать свидетельские показания и рассказали о том, что с ними произошло, то большая часть плебеев уже не могла сдержать слез. 5. Ромилий защищал себя, не унижаясь до просьб и не стараясь прилаживать свои слова к сложившимся обстоятельствам. Речь его была надменной и исполнена гордости от сознания своего консульского достоинства. В результате гнев большинства против Ромилия удвоился, так что, когда началось голосование, его настолько явно признали виновным, что осудили голосами всех триб. Наказанием был денежный штраф в десять тысяч ассов. 6. Сикций, как мне кажется, сделал это не без некоторого умысла, а именно, чтобы патриции не проявили большой заботы об этом человеке и не сорвали голосование, видя, что подсудимому грозит штраф, а не что-нибудь другое, и чтобы плебеи проявили больше рвения, поскольку им не придется лишать жизни или отечества человека консульского достоинства. Спустя несколько дней после приговора над Ромилием был осужден и Ветурий. Ему также был определен денежный штраф в полтора раза больший, чем у Ромилия.

L. Стоявших в то время у власти консулов, размышлявших над происходящим, охватил сильный страх, как бы с ними после окончания консульства не случилось того же самого, и они, не скрывая своих мыслей, открыто блюли интересы плебса. Прежде всего они провели в центуриатном собрании закон, позволявший всем должностным лицам наказывать за оскорбления и противодействие их власти. До той поры из всех такой властью обладали только консулы. 2. Однако право определять меру наказания было отнято у тех, кто его применял. Консулы сами определили эту меру, ограничив верхний предел двумя быками и тридцатью головами мелкого скота. Этот закон долго сохранял свою силу у римлян[1102]. 3. Затем консулы поставили на рассмотрение сената законы, которые плебейские трибуны стремились сделать на вечные времена общими для всего римского народа. Выступали многие из числа наиболее влиятельных людей, причем одни советовали согласиться, а другие призывали воспрепятствовать. Однако неожиданно как для патрициев, так и для плебеев победило мнение Тита Ромилия, предложившего весьма демократическое решение, — ведь все ждали, что человек, недавно осужденный плебеями, будет высказываться в совершенно враждебном народу духе. Но когда до него дошел черед высказать свое мнение — а он был из числа средних по возрасту и достоинству сенаторов, — он, поднявшись со своего места, сказал: