Римские древности

XV. (18, 11) Когда же он закончил, Фабриций, немного помедлив, сказал: «По поводу той доблести, что имеется у нас в общественных делах или в частной жизни, мне нет необходимости что-нибудь говорить о себе, поскольку ты знаешь от других. И о бедности, несомненно, — что у меня совсем маленький участочек и простой домик, и нет у меня доходов ни от ссуд, ни от рабов, — ибо ты явно и об этом все в точности услышал от других. (12) 2. Но по поводу того, что из-за бедности я злосчастное любого из римлян и нет мне пользы от стремления к нравственному совершенству[1382], поскольку я не из богатых, ты рассудил плохо, услышав ли это от кого-нибудь, или сам предполагая. Ведь никогда не было и нет у меня никакого ощущения несчастья из-за того, что я не приобрел больших богатств, и не сетовал я на свою судьбу ни в общественных делах, ни в частных. (13) 3. Да и за что я мог бы порицать ее? Уж не за то ли, что из-за моей бедности мне не удалось получить от родины участие в чем-либо из прекрасного или вожделенного, к чему стремится всякая благородная натура? Но я занимаю важнейшие должности и участвую в самых знаменитых посольствах, мне доверены самые священные обряды при жертвоприношениях, меня признают достойным высказывать мнение о самых насущных делах, приглашая на том месте, которое мне подобает, восхваляют меня и восхищаются, и никому из наиболее влиятельных лиц я не уступаю и считаюсь образцом нравственного совершенства для остальных, ничего для этого не тратя из собственного имущества, как и никто другой. (14) 4. Ведь римское общество не обременяет средства к существованию каждого, как некоторые другие, где общественное богатство невелико, а у частных лиц — значительно, напротив, оно само предоставляет тем, кто принимается за общественные дела, все, в чем они нуждаются, щедро выделяя значительные средства, так что самый бедный ничуть не менее уважаем при получении почетных должностей, чем самый богатый, но все римляне, которые в силу нравственного совершенства достойны этих почестей, равны друг другу. 5. Поскольку же я, будучи беден, несмотря на это нахожусь не в худшем положении, чем те, кто владеет многим, то по какой причине я стал бы обвинять судьбу, что она не уравняла меня с вами, царями, у которых хранится много золота? Впрочем, даже в своих частных делах я настолько далек от несчастья, что считаю себя, сравнивая с богатыми, среди очень немногих счастливых людей и весьма этим горжусь: (15) ведь скудной землицы достаточно, чтобы обеспечить меня всем необходимым, если я трудолюбив и бережлив, 6. а природа не заставляет меня стремиться к чему-либо сверх необходимого, напротив, всякая пища для меня приятна, которую готовит голод, и всякое питье сладко, когда его подносит жажда, и сон безмятежен, когда ему предшествует усталость, и одежда, позволяющая не мерзнуть, вполне удовлетворяет, и любая самая дешевая утварь из той, что может обеспечить те же самые нужды, — самая подходящая. 7. Так что, было бы даже несправедливо мне за это обвинять судьбу, которая предоставила мне столько имущества, сколько желала иметь моя натура, а к излишнему не внушила влечения и не дала его изобилия. Ursin.