Римские древности

XLVII. Когда же дела пошли на лад, то, поскольку община получила значительную прибавку к числу народа, цари постановили удвоить число патрициев по сравнению с прежним, приписав к самым знатным семьям равное им количество из поселившихся позже, которых они назвали «младшими патрициями»[304]. И сто из этих мужей, которых выбрали курии, они приписали к прежним сенаторам. 2. Так вот, почти все, писавшие о римской истории, сходятся на этом, но некоторые же отличаются в определении количества приписанных сенаторов. Ибо они сообщают, что тех, кто вошел в сенат, было не сто, а пятьдесят. 3. Касательно почестей, которые цари воздали женщинам за то, что они привели враждовавших к дружбе, не все римские писатели единодушны. Так, некоторые из них пишут, что вожди даровали женщинам множество всяческих значительных привилегий, в том числе назвали именами женщин курии, которых было тридцать, как я сказал, ибо столько же входило в женское посольство. 4. Но Теренций Варрон не соглашается в данной части, добавляя, что еще раньше Ромул дал куриям наименования, когда впервые разделил народ, частью по тем людям, кто был там вождем, а частью — по пагам[305]; он утверждает, что женщин, участвовавших в посольстве, было не тридцать, а пятьсот двадцать семь, и думает, что при таком количестве женщин предводителям не подобает оказывать почести только немногим из них. Мне кажется, что никто из способных к тому больше не изрек и не запечатлел по сему поводу ни слова.

XLVIII. Относительно города куритов[306], из коего прибыли Таций со спутниками, — ведь повествование требует поведать и о них, кем именно они были и откуда, мы узнали следующее. В реатинском краю в те времена, когда ими владели аборигины, некая местная девушка из наиболее знатного рода отправилась к святилищу Эниалия с намерением предаться танцам. 2. Этого Эниалия сабиняне и прознавшие от них римляне величают Квирином, не имея возможности точно определить, то ли это Марс, то ли другой какой-нибудь бог, обладающий теми же почестями, что и Марс. Ведь одни думают, что оба эти имени даны одному и тому же богу, предводителю ратных дел, другие же полагают, что имена соответствуют двум разным воинственным божествам. 3. Как бы то ни было, девушка во время танца на священном участке внезапно впадает в экстаз и, прервав танец, бросается внутрь святилища бога. Затем, забеременев, как полагали люди, от бога, она рождает сына Модия по имени, Фабидия по прозвищу, который, возмужав, приобретает облик не человеческий, но богоподобный и становится блистательнее всех в военных делах. Его-то и обуяло стремление самому основать город. 4. Итак, собрав солидный отряд из окрестных жителей, он основывает в очень короткий срок так называемые Куры. Название городу, как рассказывают некоторые, он дал в честь божества[307], от коего сам он производил себя, а, как пишут другие, — по копью; ведь сабиняне называют копье — «курис»[308]. Так уверяет Теренций Варрон.