Римские каникулы

Ромоло ловко лавировал между автомобилями и бортами двухэтажных туристических автобусов, огромных, словно океанские лайнеры, провозя Римму по тем районам города, в которых она еще не бывала. По-прежнему крепко обнимая его за талию, она с любопытством вертела головой по сторонам. Хорошо, что на ней был шлем с защитным стеклом: щуриться от солнца и встречного ветра не приходилось, и можно было спокойно разглядывать проносящиеся мимо городские красоты. Правда, знакомая с детских лет сказка о сбежавшей из дворца принцессе, столкнувшись с реальностью, приобрела прозаические черты: прогулка вышла совсем не такой киногеничной. Как и любой современный мегаполис, Рим был переполнен транспортом. На улицах стоял невообразимый шум, в воздухе явственно ощущались бензиновые выхлопы. И повсюду толпы, ну просто толпы народа – местных, и невероятно многочисленных туристов.

Несколько раз обогнув Колизей, они лихо пронеслись по бульварам и улицам и выехали к старой Аппиевой дороге. Это был приятный район: тихий, зеленый и очень спокойный. Остановились перекусить у тележки с гамбургерами и хот-догами, и пока Ромоло покупал фастфуд, Римма присела на скамейку и задумчиво смотрела на отполированные до блеска громадные камни, утопленные в сбитой до каменной же плотности земле. Подумать только, они помнят победную поступь легионеров и гладиаторов Спартака, грохот колес императорских колесниц… Просто невозможно представить!

– Вот черт… – донесся из-за спины сконфуженный голос Ромоло.

Она оглянулась. Он стоял в двух шагах от нее и растерянно смотрел на пустую разрезанную вдоль булку, перемазанную горчицей, которую неловко держал в травмированной руке. На земле у его ног лежала сосиска, на которую уже с интересом поглядывала сорока, вспорхнувшая на спинку скамейки.

– Кажется, я оставил себя без обеда, – заметил он и передал Римме чизбургер и бутылку воды.

– Глупости! Возьмешь другой хот-дог, – сказал она, разворачивая свой сверток.

– Само собой. Правда, боюсь, что и вторую может постигнуть такая же участь, если я понесу ее в правой руке. Похоже, я несколько переоценил свои силы, – виновато сказал он, морщась и потирая больную руку. – Даже не знаю, как будем выбираться отсюда. Путь неблизкий, а в последние полчаса я уже еле-еле рулил. Ты и сама, наверно, заметила.

Ничего такого она не заметила – управлял мотороллером он совершенно нормально. Склонив голову к плечу, Римма жевала чизбургер и внимательно разглядывала стоящую рядом «Веспу». Затем подошла и склонилась над приборной панелью.

– Ха! Да тут только спидометр и часы! – с возмущением обернулась к Ромоло, как будто тот обещал ей что-то другое.

– Ну да, – удивился он. – А что еще нужно? Это вообще-то не «Боинг».

– Давай поменяемся, – вдруг предложила Римма. – Я сяду спереди, а ты будешь держать мои руки и подсказывать, когда газовать. Пока я сама не освоюсь.

– Думаешь это хорошая идея? – он с сомнением покачал головой.

– Думаю, что блестящая! – самонадеянно заявила она. – В детстве я отлично ездила на велосипеде, так что с чувством равновесия у меня все в порядке.

– Хорошо, давай попробуем, – согласился Ромоло. – Только назад поедем другой дорогой, в объезд. Там не такое интенсивное движение, и мне будет спокойней.

Так и сделали. С замирающим сердцем Римма уселась за руль, поправила шлем. Вот и сбылась еще одна маленькая мечта: принцесса Анна стала к ней еще чуть-чуть ближе.

Управлять «Веспой» оказалось очень легко, и Римма с удовольствием повела эту юркую кроху по улицам Рима. А Ромоло, быстро убедившись в ее благоразумии и осторожности, принялся беззастенчиво пользоваться своим положением пассажира: целовал ее в шею и шептал разные милые глупости. До вечера они катались по городу и заехали далеко-далеко, к обсерватории в район Монте Марио, где располагалась самая высокая городская смотровая площадка. Там решили передохнуть и, обнявшись, долго стояли у парапета и любовались весенним небом, расцвеченным нежными закатными красками. Ромоло рассказал, что еще лет двадцать назад весь город стремился встретить здесь Новый год, чтобы посмотреть на салюты, запускаемые в каждом доме и ресторане. А еще тут раньше продавались специальные замочки с ключами. Влюбленные пристегивали замочек к решетке и выбрасывали ключик с горы. Правда, теперь так больше не делают…

– И очень зря, – вздохнула Римма. – Такая романтическая традиция. Мне она очень нравится. У нас в Москве есть целый мост, специально предназначенный для таких замочков. Его так и называют – Мост влюбленных.

Внезапно стало грустно, и ужасно захотелось, чтобы Ромоло попросил сейчас рассказать о Москве – так вдруг заскучалось по родному городу, впервые за все время пребывания в Италии. Но Ромоло не стал ни о чем просить, а только поцеловал ее.

Домой вернулись ближе к полуночи: усталые, но очень довольные. Засыпая в объятиях любимого, Римма счастливо улыбалась: день вышел просто волшебным! Стоило ли так терзать себя накануне из-за дурацких недоразумений? Да и рука у Ромоло, к счастью, начала заживать.