Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Состояние военных сил было в то время удовлетворительным. В провинции находилось по крайней мере 5 легионов, из которых 2 имели зимние квартиры в Могонтиаке, а 3 — в Ветере или в Ализо-не. Эти 3 легиона в 9 г. стали летним лагерем на Везере. Естественный путь, соединяющий верхнюю Липпе с Везером, проходит по невысокой цепи холмов Озиинга и Липпского леса, разделяющей долины Эмса и Везера, через Деренское ущелье в долину реки Вер-ре, впадающей в Везер у Реме, неподалеку от Миндена. Примерно по этой же линии расположились в то время и легионы Вара. Этот летний лагерь был, конечно, соединен посредством этапной дороги с Ализоном, опорным пунктом римских позиций на правом берегу Рейна. Теплая пора года была на исходе, и легионы готовились в обратный путь. В этот момент пришла весть, что в одном соседнем округе вспыхнуло восстание. Тогда Вар решил не возвращаться с армией по упомянутой этапной дороге, но уклониться от прямого пути, чтобы подавить восстание²¹. Войско выступило в поход. После неоднократных откомандирований мелких отрядов оно состояло из 3 легионов и 9 отделений войск второго разряда; общая численность его равнялась приблизительно 20 тыс. человек.

Когда армия достаточно удалилась от линии своих сообщений и довольно глубоко проникла в бездорожную местность, заговорщики подняли восстание в соседних округах, перебили расставленные у них мелкие отряды и со всех сторон, из ущелий и лесов высыпали против наступавшего войска наместника. Арминий и прочие наиболее значительные вожди патриотов до последней минуты оставались в главной квартире римского войска. Их целью было внушить Вару беспечное отношение к происходящему. Еще вечером накануне того дня, когда вспыхнуло восстание, они ужинали в палатке у Вара, и Сегест, донесший о готовящемся восстании, заклинал полководца немедленно арестовать его самого и обвиняемых им лиц и выжидать событий, которые подтвердят его обвинения. Однако поколебать доверие Вара было невозможно. Немедленно после ужина Арминий верхом ускакал к мятежникам, а на следующее утро он уже стоял перед валом римского лагеря.

Положение римских войск было не лучше и не хуже, чем положение армии Друза перед битвой при Арбалоне; такая обстановка неоднократно складывалась для римской армии при подобных обстоятельствах. В данный момент связь с тылом была прервана, обремененная тяжелым обозом армия среди непроходимой местности в ненастную осеннюю пору была отделена от Ализона расстоянием в несколько дневных переходов; повстанцы, без сомнения, значительно превосходили римлян по численности. В подобных положениях дело решают боевые качества войск. И если в данном случае решение оказалось не в пользу римлян, то главную роль тут сыграла неопытность молодых солдат и, в особенности, несообразительность и малодушие вождя. Уже после того как началось нападение германцев, римское войско еще три дня продолжало свой поход, теперь уже, без сомнения, в направлении к Али-зону, причем затруднения римлян и их деморализация все усиливались. Часть высших офицеров также забыла о своем долге; один из них вместе со всей конницей покинул поле битвы, оставив пехоту одну выдерживать бой. Прежде всех впал в полное отчаяние сам полководец. Получив рану в бою, он покончил с собой, когда до окончательного решения битвы было еще далеко; его свита попыталась даже предать сожжению его тело, чтобы спасти его от поругания. Примеру полководца последовала часть высших офицеров. Затем, когда все было потеряно, оставшийся в живых начальник сдался германцам и лишил себя даже той возможности, которая еще оставалась у его товарищей, — умереть честной смертью солдата.

Так погибла осенью 9 г. н. э. германская армия Рима в одной из долин той цепи холмов, которая ограничивает область Мюнстера.