Римское дело комиссара Сартори

— Вот почему я решил заставить сделать аборт Марину. Да, именно я. Для такой сумасшедшей, как она, ребенок лишь своего рода хобби. Дочь не понимала, что мы на грани банкротства.

— И вы обратились к акушерке Коралло?

— Да.

— Вы ее раньше знали?

— Нет.

— Тогда кто вам указал на нее?

— Катерина, — ответил Соларис, прикуривая сигарету. — Не знаю, как она познакомилась с ней, но мне было достаточно намекнуть о моей проблеме, и девушка тут же нашла решение. Потом, чтобы предотвратить возможные опасности со стороны моего отца, я попросил Катерину сыграть роль Марины. Обе девушки были до странности похожи друг на друга и почти одного возраста. Конечно, прислугу не обманешь, даже самого последнего слугу. Но я всегда мог провести незамеченной Катерину вечером или на несколько часов днем, когда мой отец искал любимую внучку. Для этого Катерина обесцветила волосы, использовала гардероб моей дочери, одевала очки без диоптрий, сделанные специально для нее. Мой отец, как вы видели, полуслепой и глухой, не догадывался о подмене. Должен сказать, Катерина сыграла свою роль очень хорошо. Она даже пользовалась теми же духами, что и Марина. Мой отец довольствовался малым: ему достаточно ощутить ее присутствие рядышком, пожать ей руку, услышать, как она читает (или притвориться, что слышит). Причуды девяностолетнего. Но даже в этот раз моя дочь чуть все не испортила. Аборт прошел неудачно. Начались осложнения, опасное кровотечение. Поэтому мы вынуждены были отправить Марину в клинику.

— Какую клинику? И кто тот врач, который приезжал на виллу?

Командор посмотрел на полицейского влажными глазами.

— Это необходимо, комиссар? Зачем калечить жизнь известному врачу, единственная вина которого состоит в том, что он мой друг?

— Вашему врачу не грозит никакая опасность, командор. Он даже заслуживает одобрения. Его ошибка в том, что он не поставил в известность правосудие.

Командор глубоко вздохнул.

— Это профессор Ванини, главврач клиники «Ванини и Матеи». Наверное, вы слышали о нем.

— Кажется, — подтвердил комиссар. — Но не отвлекайтесь. Что делала потом ваша дочь?

Командор Соларис потряс головой, словно пытаясь еще раз убедиться в реальности происходящего.

— Три дня спустя она сбежала из клиники. Кровотечение было остановлено, состояние улучшилось. Я уже надеялся, что это послужит ей уроком. Ничего подобного. Сумасшедшая, сумасшедшая!.. В первое время я подумал прийти к вам и рассказать все, но потом мне позвонила Марина.

— Что она сказала?

— Что чувствует себя хорошо и не надо беспокоиться. Вот почему я оставил все как есть. Что касается Катерины, я попросил ее сыграть роль моей дочери из-за отца. Пообещал денег. Она приняла предложение, но спустя несколько дней и она исчезла. Я никогда не думал, что найду ее здесь, в этой комнате, мертвой.

— Ответьте откровенно на такой вопрос, командор, — проговорил Сартори твердым тоном. — Когда вы увидели труп, почему вы пытались заставить меня подумать, что это ваша дочь?

— Мне действительно показалось, что это Марина! — вырвалось у Солариса. — Схожесть между Катериной и моей дочерью, как я вам сказал, поразительная. Когда Катерина работала у нас, не однажды ее принимали за мою дочь или за сестру Марины. Увидев это тело, в метаморфозах смерти, я с первого взгляда подумал. И даже сейчас не уверен, что.

— Врач уже констатировал, что у мертвой девушки волосы обесцвечены и в остальном она брюнетка. А ваша дочь блондинка, кажется.

— Да, да, конечно!

Командор сделал затяжку и погрузился в молчание. На пороге, недвижимый как статуя, стоял фельдфебель Фантин. Послышались шаги возвращающегося бригадира Короны.

Комиссар встал и поднял сумочку, еще ранее обнаруженную им под креслом. Она была из коричневой кожи, броская на вид, с большими заклепками из белого металла и длинным ремешком.

Сартори открыл ее и вытряхнул содержимое на столик. Обычные безделушки всех девушек: губная помада, пудреница, зеркальце, пилочка для ногтей, два платочка, испачканных губной помадой, портмоне с несколькими тысячами лир, черепаховый бумажник с двумя банкнотами по пятьдесят тысяч лир и двумя — по десять тысяч, шоферские права на имя Катерины Машинелли, удостоверение личности муниципалитета Рима, также выписанные на нее.

Комиссар оставил эти простенькие предметы на столике и откинулся на спинку кресла.

— Теперь нам остается только расследовать, почему Катерина была убита и кем.

Подчиненные и командор вздрогнули.

— Убита? — вырвалось у Солариса. — Вы. вы думаете, что дело идет об убийстве?

— Не могу думать иначе, — со спокойствием произнес комиссар. — У двери этой квартиры старинный ключ, довольно броский, а в сумочке я нашел несколько маленьких ключиков, возможно, от квартиры Катерины и от «Мустанга», который вы ей вручили, чтобы убедительней была ее роль Марины. Дверь закрыта снаружи, и только снаружи ее можно закрыть, потому что изнутри замок блокируется запором. Кроме того, насколько мне известно, Катерина не употребляла наркотики. Какое заключение отсюда следует?

Глубокое молчание воцарилось в комнате.