Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного

Напрашивается вопрос: а где же был Борвёгач? Ответ очевиден: на своём месте. Он освободил от ксегенской зависимости страны социалистического лагеря. После чего лагерь немедленно развалился, а бывшие социалистические страны или распались, как Олсохечаквия, или объединились с капиталистическими, как Восточная и Западная Миянгеры. Внутренняя политика инициатора Переделки была менее успешной: сорвавшийся с цепи процесс побежал в противоположную от Борвёгача сторону. Экономика страны пошла на спад, высоко подняли головы националисты и сепаратисты, в разных местах зашевелились экстремистские элементы, набрала силу и голоса махровая демократическая оппозиция. Разумеется, Борвёгач, как цивилизованный политик, принимал цивилизованные политические меры. Он поддерживал отношения с отвернувшимися от Лимонии бывшими социалистическими братьями и сёстрами, выбивал экономическую помощь из новых капиталистических друзей, вёл миролюбивые переговоры с Акимерой, налаживал контакты с демократической оппозицией, подавлял экстремистов, организовывал голосование народа за сохранение неделимой Лимонии, готовил подписание союзного договора. По настоянию советника, который разделял мнение Ринамы о необходимости более жёстких мер, Борвёгач послал войска в Байернаджаз и в Катрибилпу. Демократическая оппозиция немедленно вспомнила предупреждение Здераванеша о наступлении диктатуры, а демократические журналисты обозвали отца Переделки «кровавым Линтасом».

Борвёгач вызвал к себе советника.

Борвёгач: «Вы не помните, кто мне посоветовал ужесточить меры?»

Советник: «Помню: я посоветовал. Это моя работа — давать советы. Кстати, Ринама Волокоса тоже сторонница жёстких мер».

Борвёгач: «Знаю: слышал. Я теряю авторитет у народа».

Советник: «Это не так. Народ по-прежнему идёт за вами. Большинство населения высказалось за сохранение целостной Лимонии».

Борвёгач: «Это политическая хитрость или вы действительно забыли про Волокосу? Она разочаровывается и во мне, и в Переделке. Меня предают самые надёжные люди».

Советник: «А вот это — правда. Надо ускорить процесс смены кадров. Я вас давно предупреждал, и Волокоса, кстати, тоже».

Борвёгач: «Уже не предупреждает — только критикует».

Советник: «Она — как народ. Он ещё вам верит, но очень сильно критикует. Вы сами даёте повод: чересчур самокритичны».

Борвёгач: «Дело не во мне, а в политике. Мы делаем много ошибок».

Советник: «Жёсткие меры — не ошибка. Ваши сторонники, в их числе Волокоса и ваш покорный слуга, критикуют вас за заигрывание с врагами Переделки».

Борвёгач: «Это не заигрывание, это твёрдая центристская позиция. Вы чего добиваетесь — гражданской войны в Лимонии? Тоже мне критики нашлись. Критиков у нас — хоть отбавляй. А мне нужны советники».

Советник: «Не понял».

Борвёгач: «Вы мне ещё понадобитесь. И Волокоса — тоже. В качестве советников, а не критиков».

Советник: «Она не только критикует, она без устали предупреждает вас о предательстве. Демократическая оппозиция у нас под контролем».

Борвёгач: «Вы всё время забываете, что Ицлень — законный президент Водяной республики. Это наши люди, которых предстоит убедить в необходимости подписания союзного договора. Нам с вами — заметьте».

Советник: «В ксегенском государстве президентов развелось больше, чем критиков. Скоро будете избирать президента каждого двора».

Борвёгач: «Президенты — не тараканы, чтобы разводиться. Их избирает народ. Я, между прочим, тоже президент, только не ксегенского государства, а демократической Лимонии. Политики — не фантасты и не боги. Они — ремесленники и работают с тем материалом, который есть в наличии».

Советник: «Вы были богом».

Борвёгач: «Я — не бог. Я — руководитель демократического государства. Демократия — это власть народа. А за социализм мы ещё поборемся».

Советник: «Товарищ Борвёгач, в стране началась буза. Волокоса и я считаем, что она чревата самыми неожиданными, непредсказуемыми последствиями. Мы советуем…»

Борвёгач: «Не скромничайте, товарищ советник. Поставьте себя на первое место».

Советник: «Ринама Волокоса выражает мнение ваших сторонников из народа».

Борвёгач: «Я знаю. А вы, я надеюсь, сторонник из политиков. Что-то я не припомню слова „буза“ в политическом лексиконе».

Советник: «Виноват, товарищ Борвёгач. Я и Волокоса советуем…»

Борвёгач: «Это хорошо, что советуете».

Советник: «Я вас опять не понимаю».

Борвёгач: «Очень просто, как говорит товарищ Волокоса. Хорошо, что советуете, а не критикуете. Пусть другие критикуют. Ваше дело советовать, товарищ советник. А то вы с Волокосой увлеклись критикой».

Советник: «Товарищ Борвёгач, скажите прямо, что вы имеет в виду».

Борвёгач: «Вы умный человек, товарищ советник. Да… Я хочу знать мнение моих сторонников, то есть мнение Ринамы Волокосы».

Советник: «Вы его знаете».

Борвёгач: «Недостаточно. С сегодняшнего дня я хочу знать её мнение по поводу всех моих политических решений — и не только моих».

Советник: «Я не могу её спросить».

Борвёгач: «Это ясно. Насколько я её узнал, она не будет с вами разговаривать. Я имею в виду другое».

Советник: «Вы имеет в виду психотронное оружие?»