Rise (СИ)

— В Академию я еще пока не поступила официально, хотя они прислали мне неделю назад подтверждение, что все необходимые бумаги и тесты я сдала. Теперь они проверяют мой отчет по зелью и в июне пришлют официальное письмо о зачислении или отказ.

— Ты точно поступишь, — усмехнулся я. — Ты же все сделала идеально.

Гермиона издала короткий смешок.

— Посмотрим. Я очень на это надеюсь, — она вздохнула. — А вот дальнейшие планы у меня пока не продуманы подробно. Как и у тебя, все будет зависеть от других людей, в моем случае — это решение комиссии.

— Ох и огорчатся студенты, что их любимая профессор Грейнджер уедет в Стокгольм.

— Не думаю, что они сильно расстроятся, — покачала она головой, улыбнувшись.

— Еще как! Я бы на их месте был бы очень опечален! — выпалил я, не задумываясь.

— Правда? — она резко повернула голову в мою сторону и посмотрела мне в глаза.

— К-конечно, — смутившись, ответил я, — ты же отличный преподаватель: объясняешь все очень подробно, рассказываешь новый материал интересно и очень внимательно проверяешь, усвоились ли знания у студентов. Уверен, все тебя очень любят. Как преподавателя.

— Хм, я стараюсь научить, — сказала Гермиона тихо. — Мы уже почти приехали.

Действительно, повозка как раз подъезжала к железнодорожной станции. Мы выбрались из нее и отправились на платформу. Поезда пришлось подождать, мы, не сговариваясь, молча смотрели вдаль, туда, где еще можно было разглядеть едва заметную полоску горизонта. Тишина была уютной. Нарушил ее через некоторое время только шум подъезжающего поезда.

Мы быстро зашли внутрь и выбрали себе свободное купе. Здесь был тепло и светло, от яркого света я в первый момент даже зажмурил глаза.

Я пересел с кресла на диван и откинулся на его спинку, наблюдая за тем, как Гермиона аккуратно складывает свой длинный шарф. Потом она критическим взглядом осмотрела обстановку и села на диванчик рядом со мной.

Я удивился. Нет, не так. Я был очень удивлен и даже ошарашен тем, что она села рядом, а не на противоположную сторону, как обычно.

— Малфой, думай о хорошем, — сказала она вдруг. — Я верю, что все будет хорошо.

— Оптимизм, Грейнджер, не мой конек.

— Это я знаю, — вздохнула она, — и все же. Подумай о том, что даже когда все становилось плохо, рано или поздно наступал момент, когда все налаживалось.

— Грейнджер, это совсем не обязательный исход. Однажды “хорошо” может уже и не наступить. Собственно, когда-то именно так и произойдет, — проговорил я тихо.

— Малфой, ты ужасен! — воскликнула Гермиона, повернувшись ко мне вполоборота.

— Какой есть, — развел я руками.

— Вспомни, как мы начинали работу над рецептом зелья. Как ходили за рогом единорога, ловили пиявок Когнициа, как варили зелье и чуть не испортили все, когда я случайно задела дощечку, которую ты мне подал. И все это закончилось хорошо. Настолько, что ты уже можешь передвигаться самостоятельно, хоть и на короткие расстояния.

— Да… — задумчиво протянул я. — Я помню, как ты впервые предложила мне поучаствовать в твоем исследовании. Я был так возмущен твоим энтузиазмом, так испугался, что это все не сможет увенчаться успехом, что чуть не проворонил свой единственный шанс на нормальную жизнь.

— Я бы от тебя так просто не отстала, — усмехнулась она. — Искала бы другие слова и доводы, чтобы тебя убедить. Я же упрямая!

— О, это я знаю, — закатил я глаза. — Я помню, как ты сопротивлялась тому, чтобы я пошел вместе с тобой за рогом единорога. Но ведь хорошо же, что я там был с тобой!

— Да, тут ты был прав, — согласно кивнула она. — Но вспомни, как ты меня напугал, когда пробрался без разрешения в лабораторию, чтобы варить зелье вместе со мной. Это было очень рискованно и нагло с твоей стороны…

Мы говорили, говорили, говорили… Вспоминали, что с нами произошло за этот учебный год, воспоминания тянули за собой и эмоции, и я будто снова окунался попеременно то в отчаяние, страх, сомнения, то в радость, трепет, чувство благодарности или облегчения, осознание того, что я влюбился. Хотелось бы знать, какие чувства просыпались в Гермионе, когда она вспоминала все эти события, происходившие с нами. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, полночи точно. А потом, уставшие, мы задремали, и проснулся я уже почти перед прибытием в Лондон. Гермиона спала у меня на плече.

*

В Министерстве Магии было совсем мало народу. Мы с Гермионой через телефонную будку попали в здание. Перед тем, как отправиться в холл, я поднялся с кресла — которое Гермиона уменьшила заклинанием и спрятала — и, опираясь на свои трости, медленно зашагал по помещению.

Дежурный волшебник смерил нас равнодушным взглядом, проверил наши волшебные палочки и разрешил идти дальше. Мы не спеша пересекли практически пустынный холл и направились к залу с лифтами. Нам нужно было в зал номер десять, который находился в подземелье Министерства. Гермиона нажала на кнопку вызова.

— Как ты? — спросила она.

— Нормально, — мне было нелегко, но я просто обязан был выдержать это испытание.