Rise (СИ)

— Кажется, вот и лифт, — тихо проговорила Гермиона. Двери лифта разъехались, и мы увидели, что внутри уже был наш общий знакомый.

— Гарри! — воскликнула Гермиона и кинулась обнимать его. — Очень рада тебя видеть.

— И я тебя, — улыбнулся он, похлопывая ее по спине. — Привет, Малфой, — кивнул он, увидев, как я медленно захожу внутрь следом за Гермионой. — Поздравляю с этим, — он взглядом указал на мою трость.

— Здравствуй, Поттер, — кивнул я в ответ. — Спасибо.

— Нам, похоже, по пути, я тоже в судебный зал, — сказал он, двери лифта закрылись. — Как твои дела, Гермиона? Все спокойно?

— Да, ничего подозрительного больше не случалось, — отозвалась она.

— Меня очень тревожит то, что происходит в Хогвартсе, — нахмурился Поттер.

— Понимаю, меня тоже, — вздохнула Гермиона. — Но сейчас у нас есть еще одна проблема.

— Все будет в порядке, я думаю. Мистер Рид провел отличное расследование, так что судьи должны будут серьезно рассмотреть полученную информацию и хорошо подумать, прежде чем принимать окончательное решение. Вот и наш этаж, — лифт остановился, и мы покинули его.

К счастью, в зале тоже было мало народу. Мы направились к местам в первом ряду, где сидела мама. Рядом с ней с безучастным пустым взглядом сидел отец.

— Сынок! — улыбнулась мама, увидев меня и, стремительно поднявшись, осмотрела с ног до головы. — Я так за тебя рада, какой же ты молодец, — она обняла меня и тихо всхлипнула.

— Не плачь, мама. Все будет хорошо, — сказал я, отстраняясь. — Пока не могу обнять тебя в ответ, извини.

— Ничего, — чуть улыбнулась она. — Я тобой горжусь. Садись скорее.

— Здравствуйте, миссис Малфой, — поздоровались Поттер и Гермиона.

— Добрый день! Спасибо вам за помощь. Это большее, на что я могла надеяться, — эмоционально проговорила мама.

Все наконец расселись по местам. Я огляделся по сторонам. Странно было снова находиться здесь, тогда, почти четыре года назад, я считал, что больше никогда не окажусь в этом зале, просто потому, что так долго не проживу, чтобы успеть натворить что-то еще, что привело бы меня в Визенгамот. Мне было неприятно здесь находиться, но сейчас я был гораздо увереннее в себе. Я зашел сюда собственными ногами, кроме того — с чистой совестью, и это было обнадеживающе.

Я внимательнее рассмотрел отца. Он выглядел отрешенным, простая темно-серая мантия подчеркивала его бледность, с первого взгляда было понятно, что он нездоров. Я вздохнул. Больно было видеть его таким, какие бы у нас ни были отношения.

Когда в зал с каменными лицами вошел весь состав Визенгамота, у меня по спине пробежал холодок. Я повернул голову к сидящей рядом Гермионе, и она, заметив это, ободряюще взглянула на меня. Я был очень благодарен ей за этот взгляд.

Тем временем судьи заняли свои места и заседание началось.

— Заседание от двадцать шестого апреля две тысячи второго года объявляется открытым. Рассматривается пересмотр вынесенного приговора Визенгамота от двадцать седьмого мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, в части, касающейся мистера Люциуса Малфоя. Заседание ведет Тиберий Солсбури, третий заместитель министра. Секретарь суда — Розамунда Стивенсон, сотрудница Отдела магического правопорядка, — уже знакомый мне волшебник с сероватым оттенком лица оглядел зал пристальным взглядом.

В зале стояла тишина, было слышно только шуршание перекладываемых бумажек. Солсбури прокашлялся и снова заговорил:

— Итак, мистер Малфой был приговорен к десяти годам Азкабана за пособничество темному магу Тому Риддлу. Прошение о пересмотре приговора подала супруга мистера Малфоя Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, в связи с состоянием здоровья мистера Люциуса Малфоя. Суд готов выслушать доводы в пользу изменения приговора на более мягкий. Здесь, как я понимаю, должен быть представитель колдомедиков из больницы Святого Мунго.

— Это я, — со своего места во втором ряду поднялся уже знакомый мне Оливер Харди, с которым я встречался в Мунго.

— Выйдите вперед, представьтесь и выскажите свои доводы по поводу рассматриваемого дела.

— Я Оливер Харди, целитель больницы Святого Мунго, специализируюсь на недугах от заклятий. Мистер Люциус Малфой поступил к нам в конце февраля этого года в тяжелом состоянии. Исследования показали, что у него нарушен разум. Сейчас, когда мы выяснили, что за заклинание поразило его, мы можем прийти в однозначному выводу, что его память повреждена основательно, как и другие ментальные способности. Он не разговаривает, не проявляет эмоций и не подает признаков умственной активности. Как целитель, могу с уверенностью заявить, что дальнейшее заключение мистера Малфоя в Азкабане будет нецелесообразным, так как он даже не понимает, где находится.

— Мистер Харди, расскажите подробнее о заклинании, поразившем мистера Малфоя, — попросил Солсбури.

Целитель кивнул и продолжил: